Королева в изгнании

Cinda Williams Chima

The Exiled Queen

Лейтенант феллской королевской стражи вжимал голову в плечи, стараясь спастись от безжалостного ветра, что с воем разносился по оледенелому пустырю в северном и западном направлениях. Направляясь к гарнизону у Западных врат, МакГиллен накрутил поводья на переднюю луку седла и позволил своему коню Мародеру преодолеть оставшиеся триста метров вниз по склону своим ходом.

МакГиллен

заслуживал лучшей участи, а уж никак не унизительного поста где-то на отшибе королевства Фелл. Границы, как правило, патрулировала регулярная армия – иноземные наемники, которых также называли «полосатыми погонами» либо горной охраной. И никоим образом данное занятие не вязалось со статусом члена благородной королевской стражи.

Лейтенант покинул город всего месяц назад, но уже затосковал по злачному району Южного моста. Во время ночных похождений МакГиллен находил там множество увеселений: таверны, игорные заведения, яркие девицы… В столице он водил знакомство с высокопоставленными толстосумами, что позволяло проворачивать всевозможные темные делишки.

Но внезапно мир лейтенанта рухнул. Заключенным сторожки Южного моста приспичило учинить бунт, и эта уличная крыса Ребекка ткнула горящим факелом прямо в лицо МакГиллена, отчего он ослеп на один глаз. Теперь покрасневшая лоснящаяся кожа на лице была покрыта шрамами.

В конце лета они со Слотом, Маготом и несколькими другими гвардейцами отправились на Тряпичный рынок, дабы разыскать украденный амулет. По распоряжению лорда Байяра, верховного чародея и советника королевы, действовать приходилось не поднимая шума. Они тогда сверху донизу обыскали полуразвалившуюся конюшню и даже прочесали внутренний двор, но не обнаружили ни колдовской вещицы, ни Кандальника Алистера – уличного вора, который ее и украл.

Когда гвардейцы допросили живших там тряпичников – женщину и ее отпрыска, – те ответили, что о Кандальнике никогда не слыхивали и знать ничего не знают ни о каких амулетах. Под конец МакГиллен спалил лачугу дотла вместе со лживым отребьем внутри – эдакое показательное представление для всех воришек и обманщиков.

Стоило хозяину чуть ослабить бдительность, как Мародер тут же закусил удила и пустился вниз неспешной трусцой. Позволив коню слегка порезвиться, лейтенант натянул поводья и вернул управление в свои руки, а затем окинул свирепым взглядом солдат, и ухмылки с их лиц постепенно исчезли.

«Только этого мне для полного счастья не хватало: свалиться с лошади и свернуть шею, несясь по склону где-то на окраине королевства!» – подумал он.

Другой бы счел перевод на Западную стену за продвижение по службе. МакГиллену выдали почетный значок лейтенанта и назначили надзирающим за грозной массивной крепостью и сотней других изгнанников. С ним отправили и его собственный эскадрон «синих мундиров», так что подчиненных у него стало больше, нежели было на службе в районе Южного моста, но, честно сказать, посту надзирающего за навозной кучей МакГиллен радовался бы примерно так же.

Крепость Западные врата была предназначена для обороны западной границы и захудалого поселения с одноименным названием. Крепостная стена отделяла

горный Фелл от бездорожья Холодных Топей. Болотистые земли Топей были слишком плотны, чтобы по ним плавать, и чересчур жидки, чтобы их возделывать. Они были совершенно непроходимы до первых заморозков, которые следовали за днем солнцестояния.

Для амбициозного МакГиллена надзор за крепостью Западные врата открывал маловато возможностей. Лейтенант понимал, что новое назначение являлось наказанием за то, что он не смог дать лорду Байяру желаемого.

Лейтенанту повезло хотя бы потому, что, даже разочаровав верховного чародея, он остался в живых.

Взвод проехался по мощеным улочкам селения и вернулся во двор крепости.

Когда МакГиллен завел Мародера в конюшню, ему отсалютовал дежурный офицер Робби Слот.

– Сэр, к вам трое посетителей из Феллсмарча, – объявил Слот. – Ожидают в башне.

В сердце МакГиллена забрезжил лучик надежды. «Вдруг это распоряжение из столицы? Вдруг окончание незаслуженного изгнания не за горами?»

– Они представились?

Лейтенант бросил перчатки и до нитки вымокший плащ Слоту и пригладил шевелюру пятерней.

– Сказали, будут говорить только с вами, сэр, – ответил дежурный. – Это сыновья благородных вельмож. – И, немного помявшись, добавил: – Всего лишь мальчишки.

Луч надежды угас. Наверняка какие-нибудь заносчивые сынишки аристократов, что держат путь в Академию Оденского брода. МакГиллену совершенно не хотелось тратить на них время.

– Они запросили ночлег в офицерском крыле, – подтвердил Слот опасения лейтенанта.

– Похоже, какой-то вельможа полагает, будто у нас здесь убежище для отпрысков голубых кровей, – прорычал МакГиллен. – Где они?

Дежурный пожал плечами.

– В офицерской, сэр.

Стряхнув с себя дождевые капли, МакГиллен направился к башне. Во внутренний двор доносились музыкальные трели – звуки теорбы [1] и флейты.

Лейтенант толкнул плечом дверь офицерской. Трое юношей немногим старше возраста Именования расположились у камина. Стоявший в буфете бочонок с элем был откупорен, а перед гостями выстроились опустошенные кружки. Лица мальчишек разомлели, как после бурного пира. На столе виднелись объедки некогда пышных блюд, включая тот самый крупный отборный окорок, что МакГиллен приберегал для себя.

В углу стояли музыканты – хорошенькая молодая девушка с флейтой и мужчина с теорбой, который, вероятно, приходился ей отцом. Лейтенанту уже доводилось видеть их ранее в селении: собирали своей игрой медяки на углу улицы.

Стоило ему войти, как мелодия затихла. Музыканты побледнели, а глаза их расширились, как у скота перед убоем. Отец прижал дочь к себе и принялся поглаживать светловолосую головку и нашептывать что-то успокаивающее.

Юноши продолжали лениво переговариваться, не удостаивая вниманием появление офицера.