Королева в ожидании
Шрифт:
Георг Август, уехавший в армию еще до рождения девочки, написал Каролине письмо, в котором выражал свою радость по поводу этого события и благодарность жене, давшей ему так много счастья.
«Этот подарок твоей любви соединяет меня с тобой больше, чем что-либо другое. Покой моей жизни зависит от знания, что ты в добром здравии, и от уверенности, что ты по-прежнему чувствуешь ко мне любовь и нежность. Я постараюсь оправдать их всей мыслимой любовью и страстью и никогда не упущу возможности показать тебе, что никто в мире, дорогая Каролина, не может
Каролина читала это письмо, держала на руках недавно родившуюся девочку, поглядывала на Фрицхена, сидевшего рядом на стульчике, и думала, что самые опасные годы ее брака миновали. Теперь она знала, как обрести счастье в жизни, которая ждала ее впереди.
ПРИНЦ СОВЕРШЕНСТВУЕТСЯ В АНГЛИЙСКОМ
Фургон проскрипел по главной площади Ганновера и остановился перед гостиницей. Среди прибывших пассажиров были мужчина и женщина, явно иностранцы. Но в последние годы Ганновер так часто посещали иностранцы, особенно англичане, что эти двое не привлекли к себе внимания.
Довольно потрепанные и грязные от долгого путешествия, они, казалось, думали только об одном: как бы поесть и устроиться на ночлег.
Вместе с другими путешественниками они вошли в гостиницу, где им отвели комнату и сказали, что ужин будет готов через час. Женщина сморщила нос, когда, проходя мимо кухни в свою комнату, почувствовала запах кислой капусты, сосисок и лука.
Едва закрыв дверь, женщина сбросила с головы капюшон плаща, вынула шпильки и встряхнула головой. Волосы, словно золотисто-коричневая шаль, упали на плечи и моментально превратили женщину в красавицу.
– У меня болит голова, – тихо проговорила она. Мужчина кивнул, вынул из кармана бутылку, запрокинул голову и долго пил, а она с презрением смотрела на него.
– Не так много, Генри, – вздохнула она. – Сейчас мы не можем себе позволить пьянство.
– Бу-бу-бу! – он хмуро взглянул на нее. – Какую жизнь ты заставляешь меня вести.
– Если бы ты слушал меня… – начала она.
– Знаю, знаю. Мы бы не были в таком положении, как сейчас. Мы жили бы при дворе доброй королевы Анны, а не искали счастья в Ганновере.
– Не забывай, нам нужно как следует пораскинуть умом.
– Этого ты мне не позволяешь.
– Генри, нам нельзя допустить осечки. Мы должны очень серьезно обдумать, куда поедем отсюда. Если у нас хватит ума, если мы сумеем завоевать расположение этих людей, то вернемся с ними домой. И тогда наступит наша очередь занять при дворе высокие места.
– Как же, только нас и ждали. Здесь шатаются сотни людей с точно такими же планами.
– Мы приехали в хорошее время. Если бы только нам удалось обратить на себя внимание. Если бы удалось понравиться им… Но если ты собираешься пить до одурения… Если собираешься пропить все деньги, какие у нас есть…
– А у нас есть деньги?
– Очень мало. Мне надо подумать… Серьезно подумать, что нам делать. Мы должны добиться, чтобы нас представили
– Да, ты умная женщина.
– Я должна все продумать. Но мне нужна твоя помощь, Генри. Тебе придется помочь мне.
Он сел на кровать и мрачно разглядывал ее, не понимая, почему женился на ней. Она же смотрела на него и недоумевала, с какой стати она вышла за него замуж?
В ярости женщина подошла к зеркалу, потускневшему и засиженному мухами. Лицо в зеркале показалось ей старым, и это моментально встревожило женщину. Через несколько лет она и в самом деле может стать старухой, если они будут продолжать скитаться по грязным углам.
Она пригладила рукой волосы. Они были великолепны! Волосы делали ее очень красивой. Но даже если не брать их в расчет, она была достаточно привлекательной женщиной, гораздо лучше многих. У нее были очень выразительные глаза, точеные черты, приятная улыбка. Она была стройная, но не худая.
Женщина дорожила своей привлекательностью как полезным оружием в борьбе за место в жизни.
Дома в Норфолке все ожидали, что старшая дочь сэра Хобарта сделает хорошую партию, и полагали, что она удачно вышла замуж. Сын графа Суффолка считался вполне достойным и обеспеченным женихом. Правда, Генри был только третьим сыном и еще до свадьбы опозорил себя, почему ему, собственно говоря, и позволили жениться на дочери норфолкского баронета. И разумеется, Хобартам не сказали, что жених – пьяница, безнравственный человек с агрессивным характером, порой склонный к насилию. Задолго до свадьбы он растратил свою долю состояния, поэтому Генриетта Хобарт с приданым в шесть тысяч фунтов показалась ему вполне удачной невестой.
Генриетта скоро поняла, что сделала ошибку. Ей часто хотелось вернуться в дом отца в Норфолке, сидеть с сестрами под яблоней или в розовом саду и обсуждать мужчин, за которых они выйдут замуж. Мирный помещичий дом в последние годы не раз казался ей самым желанным приютом на свете.
Но Генриетта была неглупой женщиной и не мечтала о невозможном. В браке она разочаровалась, но необязательно считать это катастрофой. К счастью, Бог благословил ее красотой, покладистым характером и, хотя не блестящим, но рассудительным умом.
Это она предложила мужу поехать в Ганновер, где собиралась каким-то образом попасть ко двору. Если ей удастся выполнить свой план, она найдет приют для себя, а может, и для Генри. И если обретет пристанище, то самое лучшее – спокойно оставаться в нем, быть надежно защищенной от житейских бурь и готовиться, когда придет время, к отплытию в Англию с новой королевой.
Ждать осталось, видимо, недолго. Анна то и дело бывала при смерти, однако каким-то чудом выздоравливала. Абигайл Хилл, леди Мэшем, вытеснив из фавориток герцогиню Мальборо, как дракон, стерегла королеву.