Королева Варваров
Шрифт:
— Что ж, тогда ты останешься здесь, — со злостью, которая удивила и испугала Актис, сказала она и вынула из-за пояса меч.
Актис отпрянула от неё.
— Что ты собираешься делать? — вырвалось у неё.
— Я убью тебя, — спокойно, словно речь шла о чём-то обыденном, ответила Суль.
— Что ты такое говоришь? Я не понимаю тебя. Разве я не сестра тебе, как ты мне об этом не раз говорила?
— Молчи! Лучше молись своим презренным богам, римлянка. Пусть они примут твою душу в их царство духов. Отдай мне Бригантия, он не принадлежит тебе. Он сын моего народа.
— Нет! — закричала Актис и бросилась
Обозлённая её сопротивлением, Суль быстро последовала за испуганной королевой. Когда она приблизилась к Актис на расстояние в один шаг, то, не в силах нанести сильный рубящий удар сверху, так как мешал низкий потолок повозки, сделанный из овечьих шкур, ударила вперёд. Она промахнулась. Меч пролетел в стороне от груди Актис и воткнулся в деревянную стену, где застрял в одной кривой доске. Это и спасло Актис. Королева закричала от страха и ужаса и, прижав к себе Бригантия, оттолкнула Суль и выскочила из повозки. Бригантка с силой вытащила меч, но не устояла на ногах и, потеряв равновесие, упала.
Повозка, которую так изрядно потрясли во время всех этих движений, в последний раз сдвинулась с места и потеряла опору, которой ей служили два плоских камня. Земля в этом месте была не ровная и вела под крутой уклон. Повозка медленно покатилась вниз. Суль попыталась подняться, но этим лишь убыстрила движение повозки, которая с каждой секундой набирала скорость. Когда сестре Венуция всё же удалось подняться, повозка ехала так стремительно, что смелая бригантка вдруг испугалась. О том, чтобы выпрыгнуть из повозки, она даже не думала. Её так трясло и бросало из стороны в сторону, что крик, вырвавшийся из груди, никто не услышал.
Облокотившись о другую повозку, почти даже не сев на землю, так как от дрожи в коленях совершенно невозможно было стоять на ногах, Актис с ужасом смотрела, как подпрыгивая от ударов о неровную землю, мчалась вниз варварская колымага с огромными задними и маленькими передними колёсами. Впереди, прямо навстречу ей шли две декурии римлян. Они остановились и стали смотреть на необыкновенное зрелище. Им прекрасно была видна фигура девушки, в безумии метавшейся внутри повозки. Когда до римлян осталось полсотни шагов, на пути повозки оказался маленький бугорок, наехав на который, повозка перевернулась в воздухе и грохнулась на землю с разбитыми в щепки бортами. Бешено продолжали вращаться два колеса, маленькое и большое. Почему-то они крутились в разные стороны.
Римляне продолжили путь. Шли медленно, ни на шаг не отходя друг от друга. Когда поравнялись с тем, что осталось от повозки, один из легионеров залез в неё и что-то радостно прокричал. Человек пять бросились за ним. Актис увидела, как они выволокли окровавленную Суль и бросили её на землю. Солдаты окружили ещё живую девушку. Один из них бросил щит на землю и подошёл к ней, присел на корточки и задрал несчастной платье…
У Актис потемнело в глазах. Запищал Бригантии. Ветер дул со стороны римлян, и они ничего не услышали. Когда бывшая королева открыла глаза, с бриганткой было всё кончено. Актис увидела, как один из солдат вытирает меч куском платья Суль. Другие что-то громко обсуждали и весело смеялись.
С трудом Актис удалось подняться. Она хотела бежать подальше от этих страшных людей, которые убивают и при этом весело
Актис ничего не успела сообразить, как оказалась среди бегущих британцев. Теперь она была в плену римлян, точно так же, как ровно год назад в плену у Венуция. Пленных гнали в сторону, где шла битва. Впрочем, уже не шла. Она кончилась. Армия Венуция потерпела поражение. Сам король бежал с остатками своей дружины и телохранителями. Те, кто не успел спастись бегством, гибли, не прося пощады и призывая кельтских богов отомстить за них и принять души на пир Луга.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Прошло шесть дней с той минуты, как армия короля Венуция была разбита у четырёх холмов, взяты в плен тридцать тысяч британцев, и последние горстки оставшихся в живых ушли на север и дальний запад острова. Горестная весть о поражении сородичей вмиг облетела многочисленные варварские племена, повергла в отчаяние и уныние бесстрашный народ, наполнила его сердца скорбью за пленников и гордостью за погибших.
Победа римских орлов остановила наиболее ретивых вождей других народов, которые прямо не поддерживали Венуция, но были в числе сочувствующих правому делу бригантов, изгнанию чужеземцев с родной земли. Спешили гонцы к римскому наместнику, выражая от имени повелителей племён смирение и покорность великому Риму. И вновь лишь в жестокой битве, где римским воинам пришлось насмерть биться с варварами, жаждущими крови осквернителей своей родины и веры, воцарился кратковременный мир на острове. И в ближайшее время британцы вряд ли осмелятся поднять оружие против легионеров империи.
Мрачная тень поражения нависла над Венуцием, который вместе с Мэрлоком уехал далеко вперёд своих воинов, рассеянные кучки которых брели по грязной непролазной после дождя дороге, мало заботясь о дисциплине и порядке. В сражении погибли лучшие воины племени, а те, кто остался жив, представляли из себя столь жалкий вид, по которому можно было сделать вывод, что перед вами бродяги-изгои, волей судьбы заброшенные в эти дикие места. Лишь один человек не терял присутствия духа. Мэрлок, этот человек уже вынашивал в своей голове новые идеи, способные воодушевить британцев на дальнейшие жертвы во имя свободы.
Вот и сейчас верховный друид племени бригантов, услышав волю кого-то из великих богов, стал нашёптывать Венуцию очередной план мести римлянам:
— Утри слёзы, отважный вождь. Пока ещё чужеземцы сильны, и их оружие крепче нашего. Но у них нет духа, который по величию и могуществу превзошёл бы наш. За нас стоят боги!
Венуций с усмешкой оглянулся на Мэрлока, затем, резко натянув поводья, остановил коня. Белый жеребец поднялся на дыбы и, громко всхрапывая, ударил копытами в рыхлый и мокрый песок. Мэрлок тоже остановился, озираясь по сторонам и, видимо, успокоившись, уставился на короля, ожидая реакции на свои слова.