Королева викингов

Андерсон Пол Уильям

— Так вот она, наша королева. — Его речь была столь же плавной, как и его походка. — Велика моя радость от встречи с тобой, госпожа. Если бы мы встретились не здесь, я все равно с первого же взгляда признал бы в тебе королеву, моя госпожа.

Гида зарделась.

— Это… это в честь моего господина, — несколько неуверенно произнесла она. Обычно она одевалась так же, как и в юности — как принято в семьях состоятельных бондов.

— Я, пожалуй, не смогу сразу назвать тебе имена всех, кто стоит перед нами, — сказал король. — Однако… — Он подошел к каждому с бодрыми

словами приветствия, получил достойные ответы и наконец остановился перед седым человеком. — Это Эйвинд Финнсон.

— Ну, конечно! — воскликнул молодой Хокон. — Прославленный скальд. Я был всего лишь мальчиком, когда, сидя в углу, видел тебя в Хлади, но навсегда запомнил тебя. А позже, к своему несчастью, я всегда оказывался где-то в отъезде, когда ты посещал нас, но я знаю слово в слово все твои поэмы. Как и каждый человек.

— Я не мог сопутствовать королю в этой поездке, поскольку сильно захворал, когда он собирался в путь, — вздохнул Эйвинд.

— Но теперь, надеюсь, ты вполне здоров, и я горю нетерпением услышать строфы, которые ты наверняка сложил за это время.

— У меня нет иной обязанности, как только восхвалять моего короля.

Гутхорм Синдри, второй скальд, который участвовал в королевской поездке, ощетинился и вмешался в разговор:

— Но сначала ярасскажу о том, как он путешествовал в блеске и славе.

Лицо Эйвинда окаменело.

— Король, — сказал он, — тебе известно, что я сопутствовал твоему отцу королю Харальду Прекрасноволосому в те времена, когда Гутхорм был мальчишкой.

Старший Хокон негромко хихикнул.

— Два скальда — это все равно что два кота в одном доме. — И добавил, не скрывая растерянности: — Вы оба достойнейшие люди. Как я могу поставить одного из вас выше другого?

В разговор вмешался Хокон Сигурдарсон:

— Если ты позволишь мне, господин, то я попробую разрешить затруднение. Поскольку они не могут говорить свои стихи одновременно, то почему бы не позволить слепому случаю установить очередность? Это никак не сможет оскорбить ни одного из них. — Все вновь уставились на молодого Хокона. Все разговоры во дворе постепенно смолкли. А он убрал правую руку за спину. — Те, кто стоит за моей спиной, следите! Я выпрямлю два или три пальца. Эйвинд, ты, как старший, не хочешь ли угадать? Если ты окажешься прав, то твоя очередь будет первой, а если ошибешься, то начнет Гутхорм. Но в любом случае вы оба получите одинаковый почет и дары равной ценности. Тот же, кто сегодня окажется вторым, завтра должен будет стать первым. Король, будет ли на то твоя воля?

— Да будет так, — согласился Хокон Воспитанник Ательстана.

Присутствовавшие поддержали предложение радостными криками. Даже оба скальда закивали, улыбаясь. Эйвинд не отгадал, но и впрямь спокойно смирился с этим.

— Возможно, завтра у меня будет что сказать и о тебе, Хокон Сигурдарсон, если то позволит король.

— У меня тоже есть желание почтить тебя, прежде чем ты оставишь нас, — поспешно вмешался Гутхорм.

Затем гости устремились в зал, где их ожидали бочки с пивом. Всем предстояло

пить до того, как будут расставлены столы для трапезы, и пить после того, как столы уберут.

Войдя внутрь, король Хокон отвел Хокона Сигурдарсона в сторону. Королева Гида стояла поблизости.

— Ты ловко это придумал, — сказал король. — Я должен запомнить твою хитрость.

Молодой человек усмехался.

— Мой господин, просто я давно решил, что не следует оскорблять скальдов. Ты, вероятно, согласишься, что король Эйрик и королева Гуннхильд сделали серьезную ошибку, когда нанесли обиду Эгилю Скаллагримсону.

— Ты получишь от меня награду. Небольшую, поскольку лучше будет, если это останется между нами… но что бы тебе хотелось?

Младший облизал губы.

— Честно говоря, господин, я хотел бы женщину для моего ложа, пока буду находиться здесь. Это единственное, чего мне не хватало, пока мы плыли на юг.

Да, он похотлив, подумал старший Хокон, однако мог быть и мудрым не по годам. Король повернулся к жене:

— Гида, ты могла бы позаботиться об этом? Пусть это будет служанка, а не рабыня, свободнорожденная и… и по ее собственному желанию.

— Я буду хорошо обращаться с нею, мой господин и моя госпожа, — пообещал молодой Хокон.

— Она получит также благодарность и от меня, — сказал король, — и кое-что сверх того… за то, что доставит удовольствие сыну человека, который сделал его тем, кем он стал, давал ему мудрые советы, помогал во всем и все время стоял рядом, обеспечивая несокрушимую поддержку.

Щеки Гиды густо покраснели, она закусила губу, но кивнула. Когда она удалилась, ее муж сообразил — хотя и слишком поздно, — что заставил королеву делать то, что было ниже ее достоинства.

Однако она вскоре присоединилась к нему на возвышении. Хокон Сигурдарсон сидел напротив, на месте для почетного гостя. Остальные гости теснились на скамьях. Засуетились женщины, разнося пиво, и разговоры постепенно оживились.

— Что происходило за последнее время на юге? — спросил король.

Ему ответил сидевший поблизости законоговоритель:

— Несколько дней назад три военных корабля прошли мимо Лидандиснесса; только три, но это были драккары. Они были первыми в этом году и шли, должно быть, из Дании. Вероятнее всего, из Ютланда, ибо, выйди они из Сканею или Зеланда, их заметили бы с берегов Викина. Подали сигнал снарядить сторожевые корабли, но к тому времени драккары уже скрылись.

Хокон Сигурдарсон, внимательно слушавший говорившего, наклонился вперед.

— Не могли ли то быть Эйриксоны? — громко спросил он.

Король Хокон почувствовал внезапный прилив ярости. Вовсе не к этим проблемам хотел он вернуться домой.

— Почему ты так решил? Ведь они ничего не делали? — рявкнул он.

— Возможно, они желают убаюкать бдительность норвежцев, — задумчиво ответил его тезка. — У твоих королей Трюггви и Гудрёда за последнее время было просто-таки до странности мало всяких тревог, не так ли?

— Я уже по горло сыт людьми, готовыми пугаться чего угодно, словно цыплята. Нет, больше чем по горло.