Королева Виктория
Шрифт:
Ситуация с леди Флорой, получившая столь мощную огласку и так расстраивавшая меня, еще не завершилась, как стала назревать новая катастрофа. Мне было известно, что в палате общин возникли осложнения. Все это случилось из-за далекой Ямайки. Рабство в британских колониях было уничтожено законом еще в 1833 году, и, поскольку рабов на Ямайке освободили, плантаторы подняли мятеж и потребовали возвращения своих рабов. Лорд Мельбурн, всегда веривший в то, что неприятные дела следует откладывать, хотел приостановить действие закона на некоторое время, пока не будет достигнуто какое-то
— Ваше величество, — начал он, — вам известно, что последнее время вашему правительству было очень трудно исполнять свои обязанности, располагая таким малым большинством в палате. Кабинет решил поддержать билль о рабах на Ямайке, но сэр Роберт Пиль противится этому, и, если так пойдет дело, правительство вашего величества вынуждено будет уйти.
— Нет, — оказала я. — Я этого не позволю.
Он долго не задержался. Он понимал, что я была слишком расстроена, и он ничего не мог сказать мне в утешение.
Когда вошла Лецен, я сидела в кресле, глядя прямо перед собой. Она встала на колени и обняла меня.
— Боюсь, — сказала я, — что этот ужасный Роберт Пиль вынудит лорда Мельбурна уйти в отставку.
— О нет, моя дорогая, только не это!
— Лорд Мельбурн приходил предупредить меня. — Я заплакала. — Я не позволю им, Лецен. Ведь я королева.
— Ну, ну, — успокаивала она меня. — Пока это еще не случилось. Лорд Мельбурн этого не допустит. Он так умен.
Я хотела верить ей, но не могла. Жизнь изменилась. Кто бы мог подумать, что еще недавно я была так счастлива. Ужасная история леди Флоры по-прежнему занимала всех. По-прежнему появлялись статьи в газетах, и народ на улицах смотрел на меня неприязненно. Я могла примириться со всем — но только не с утратой лорда Мельбурна.
Это произошло. Правительство ушло в отставку. Лорд Мельбурн явился ко мне очень печальным. Я знала, что его огорчало прекращение наших счастливых отношений. Если бы не это, я не думаю, что он бы сожалел о потере своего поста. Управление страной было для него тяжким бременем. Я знала, что он желал бы удалиться от дел, жить в одиночестве, предаваясь своему любимому занятию — чтению. Дело было только в разрыве наших отношений, таком болезненном для нас обоих.
Испытывая столь горестные чувства, я не могла соблюсти королевское достоинство и восклицала:
— И почему весь этот шум из-за Ямайки! Эти зловредные тори! Для них это просто предлог устроить неприятности. Улыбка лорда Мельбурна подтвердила, что он был со мной согласен.
— Не вините Ямайку, — сказал он. — Вы же прекрасно понимаете, что, не будь ее, они нашли бы другой предлог. Мы считаем, что мы правы в том вопросе, а они считают правыми себя. Сэр Роберт Пиль очень достойный человек. Я думаю, он вам понравится. — Я его ненавижу! Он ведет себя как учитель танцев, его улыбка напоминает серебряный глазет на гробе.
—
— Он очень приятный собеседник.
— Я полагаю, это он так забавно представил вам сэра Роберта. Но, несмотря на гробы и танцы, он человек очень, способный и он приложит все силы на службе вашему величеству. Ваше величество, обладая здравым смыслом, несмотря на вашу молодость, и четким сознанием долга пере страной, возложенного на вас Богом, поймете, что перемена неизбежна. Увы, пришло время, когда вам придется работать с новым правительством. Я уверен, что вас ждет успех. Я буду рядом и стану с гордостью наблюдать за вами.
— Вы не удалитесь совсем? Я надеюсь, вы будете приезжать ужинать? Я бы не вынесла, если бы вы отказались.
— Ваше величество очень добры ко мне и выказали мне больше милости, чем я заслуживаю.
— Вздор! Заслуживаете, и даже больше. Вы мой лучший друг. Вы были и всегда останетесь моим собственным лордом Эм. Вам известны мои чувства к вам.
— Я знаю, что вы моя доброжелательница… Ваше величество всегда были милостивы ко мне, и я надеюсь, что вы проявите такое же дружелюбие к сэру Роберту, потому что я заверяю вас, что он очень хороший человек.
— У него есть один недостаток, и этого я никогда ему не прошу. — Лорд Мельбурн печально взглянул на меня, и я продолжала: — Он — не лорд Мельбурн. С этими словами я выбежала из комнаты, так как не могла удержаться от слез.
Итак, я оказалась лицом к лицу с сэром Робертом Пилем. Я пыталась убедить герцога Веллингтона возглавить правительство, но он отказался. Ему было уже около семидесяти, и я была вынуждена согласиться, что бремя власти было ему уже не по силам.
Сэр Роберт Пиль, однако, согласился с готовностью. Я приняла его в Желтом кабинете, я не могла пригласить его в Голубой, где прошло так много счастливых встреч и бесед с лордом Мельбурном.
Как он был мне противен — неловкий, неуклюжий, невоспитанный, непохожий на моего дорогого лорда Эм! Он был горд и сдержан и при этом не уверен в себе. Меня это обрадовало. Он нервничал, переступал с ноги на ногу, и мне хотелось расхохотаться, когда я вспоминала описание, данное Чарльзом Гревилем. Серебряная гробовая отделка проступала, только когда он улыбался, что было очень редко. Я взглянула на его ноги. Он поднимался на цыпочки, словно собираясь пуститься в пляс. Он действительно походил на учителя танцев.
Я начала с упоминания о неблагополучной ситуации в парламенте, затруднившей пребывание у власти лорда Мельбурна, почему я и обращаюсь к нему с просьбой сформировать правительство. Он колебался, мямлил и наконец сказал, что согласен. Потом он долго говорил, не приближаясь к сути дела. Как непохоже на откровенную, естественную, непринужденную манеру лорда Эм! Чем больше я видела сэра Роберта Пиля, тем яснее чувствовался контраст между ним и лордом Эм. Все это было очень грустно. Я была довольна, когда «учитель танцев» наконец откланялся. Когда он выходил, затейливо перебирая ногами, я все время думала, что он споткнется, и была разочарована, когда он благополучно удалился.