Королева Жанна. Книги 1-3
Шрифт:
Кофе был разлит по чашкам небесными ручками самой королевы. Почти никто из гостей не пробовал раньше этого диковинного напитка. Жанна вела себя как примерная хозяйка: тому подкладывала в чашку ломтик цитрона или апельсина, тому советовала положить сахару, призывала не стесняться, и т. д. Понемногу распробовали. Понравилось. (Иначе и быть не могло.) Жанна предложила тост за милых гостей, и беседа за столом оживилась.
— Грешно губить столь прекрасные летние дни в стенах душного города, — говорила Жанна. — Я хотела бы
— Как можно! — возопили господа в один голос. — Мы всегда будем верны нашей королеве…
— Королевы здесь нет, — улыбнулась Жанна, — вы забыли.
— Так, синьора хозяйка! — воскликнул Лианкар. — Здесь нет царей и слуг. В этом благородном обществе царят молодость и красота. Предлагаю тост во славу красоты, во славу чистых, только что распустившихся цветов!
Сравнение было чересчур прозрачно; тем не менее мужчины, перед тем как выпить, поклонились не только королеве, но и всем присутствующим дамам, не исключая фрейлин.
— Позвольте ваши чашки, господа. — Разливая дымящийся кофе, Жанна вздохнула: — Я чрезвычайно опечалена тем, что среди нас нет сегодня сеньора Кайфолии… Ведь он получил свободу?
— Да, синьора, — ответил Вильбуа, — гонец был послан сразу.
— Я ждала его… Что могло его задержать?
— Он сильно болен, синьора хозяйка, — поклонился баронет Гразьенский. — Ипохондрическое расстройство… Его чрезвычайно угнетало недоверие короля Карла, синьора хозяйка…
— Какая жалость… Принц, — обернулась она к Кейлембару, — вы не могли бы навестить его по пути домой?
— Воля синьоры хозяйки для меня закон, — ответил Кейлембар, — тем более что это по дороге.
Заехать «по дороге» в Дилион, едучи из Толета в Граан, значило сделать изрядный крюк. Вильбуа мельком посмотрел на Кейлембара, но промолчал.
— Прошу слова у синьоры хозяйки.
Это был голос Альтисоры, графа Менгрэ. Господа поджали губы. Делать было нечего. За этим столом все равны, приходилось терпеть этого выскочку.
— Говорите, граф, мы слушаем.
— Вы мне разрешите даже быть дерзким?
Ого! Интерес общества был привлечен. Быть может, этот маленький граф претендует на роль шута, если больше нечем взять?
Жанна улыбнулась:
— Вы хотите быть дерзким — почему бы и нет?
Кейлембар уже несколько раз ловил себя на том, что он смотрит на нежную персиковую щеку хозяйки, на ее блестящее шелком, еще слегка угловатое плечо. Очарование этого не вполне расцветшего бутона действовало и на него. Сат-тана, как победно рисуются соски ее грудей, кажется, под этим тонким шелком нет даже рубашки… Он прикусил губу и стал смотреть на Альтисору.
— Синьора хозяйка, — начал тот, — я глубочайше признателен вам за те милости, которыми вы осыпали меня. Не знаю, чем я
— Если это называется дерзость, то как же тогда называется лесть? — сказала Жанна под горячее одобрение господ.
— Синьора, дерзость моя вот в чем Когда я ехал к вам, как подобает пэру, с присвоенным мне стягом, то мой неловкий знаменщик, чтоб ему пропасть, выкупал мой стяг в луже, склоняя его до земли перед королевским стягом замка Мирион… И, представьте, синьора, какое-то наглое мужичье смеялось…
Графиня Альтисора побелела, как мел. Общество слушало с огромным интересом. Жанна покосилась на Вильбуа — у того в глазах промелькнул маленький-маленький чертик, но лицо было неподвижно. Она начала догадываться.
— Это ужасно, что вы рассказываете. Вам действительно очень не повезло. Но чем я могу помочь вам? — не понимаю…
— Любезный брат, — вступил Гроненальдо, — вы и впрямь слишком дерзки. Но вас можно извинить: вы еще новичок. Надо вам знать, что привилегии пэра велики, но они не безгранично велики. Вот мне на днях сделали новую парадную шляпу, — обратился он к обществу, — просто чудо шляпа, снимать не хочется. Однако снимаешь, когда находишься в стенах дворца, что же делать…
— Ее можно посмотреть? — спросила Жанна.
— Да вот она, синьора хозяйка. — Гроненальдо, как фокусник, выудил шляпу откуда-то из-под стула.
— Наденьте ее… А что? Действительно, очень красиво и изящно… Господа! А что, если вы все наденете шляпы?
Произошло небольшое движение. Господа увенчали себя головными уборами, и все смотрели на королеву. Вид у них был довольно глупый.
Жанна задумчиво оглядела их.
— Мне нравится… Знаете что, можете не снимать…
Намек был понят, и перья заколыхались, выражая признательность. Жанна подняла руку:
— Но мы совсем забыли про бедного графа. Скажите, граф, что изображено на вашем стяге?
— Рысь, синьора хозяйка.
— О, рысь! Я понимаю вас. Рыси отнюдь не пристало пачкать в грязи свои благородные лапы. Можете быть уверены, что впредь этого не будет. Я прощаю вам вашу дерзость, а вы, господа, должны благодарить графа — говорил он от себя, но за всех вас. Поэтому да здравствует дерзость! Предлагаю тост за дерзость!
Встав со своих мест, сеньоры громогласно крикнули:
— Жизнь! Жизнь! Жизнь!
Когда гости прощались, Жанна попросила Вильбуа и Гроненальдо задержаться.
— Это было подстроено нарочно, господа?
— До известной степени, — ответил Гроненальдо — Все зависело от Вашего Величества… а вы просто блестяще провели свою роль…
— Благодарю за комплимент, хотя и не вполне заслуживаю его. Я прочла подсказку в глазах принца Отена.
— Ваше Величество, я ровно ничего не знал… Просто мне было смешно…