Королева Жанна. Книги 4-5
Шрифт:
— Тогда вперед, с Богом, — негромко сказал Принцепс. — Авангард остановите на Свином рынке, у коммерц-коллегии, там подождите меня.
Слева затрещала пальба, обозначилось красноватое зарево.
— Это в Лоре, — сказал Баркелон, — там Лелуар…
— Не теряйте времени, — сказал Принцепс. — К рассвету мы должны собраться на Свином рынке, оттуда до Аскалера подать рукой.
— Два часа, басамазенята, — сказал Кейлембар.
Он сказал это вполголоса, но его отлично
— Кто идет?
— Разъезд Каршандарского батальона! Скорее пустите нас, мы имеем важнейшее сообщение графу Рифольяру!
— Кто у вас начальник?
— Шевалье анк-Муск из Синаса! Да скорее же!..
— Все забыл со страху, — проворчал Кейлембар, — все не так говорит, сат-тана…
Он ударил шпорами коня, подскакал к самому рву и гаркнул:
— Эй, сержант Линучен! Вы здесь или спите?!
— Да, синьор! — крикнули с башни. — Слава Богу, это вы!..
— Скорее, бас-са… скорее отпирайте, лигеры висят у нас на хвосте!
В воротах сверкнули огненные точки факелов. Заскрежетали цепи. Кейлембар первым, послав коня, вспрыгнул на полуопущенный мост, подавшийся под его тяжестью и упавший на место.
— Линучен, за мной! — проревел он, проскакивая под аркой.
В воротах началась драка, захлопали беспорядочные выстрелы. Защитники сообразили, что дело нечисто, но было уже поздно. Всадники Кейлембара, не стреляя, рубили: здесь были все дворяне, матерые бойцы. Линучен, наспех обвязав руку красным шарфом, вспрыгнул на коня и поскакал следом за Кейлембаром:
— Генерал! Генерал! Вся Графская улица уставлена рогатками!..
У Гантранских ворот было тихо. Разъезды вернулись около одиннадцати, все щели были закрыты, дозорные — на местах.
— Что-то сыро, — сказал командир поста своему помощнику. — Нет ли у вас выпить, Пренсуазон?
Корнет Пренсуазон, покрытый поверх лат черным плащом, вынул фляжку и протянул командиру.
— Черт, не перестану поражаться, — сказал тот, принимая фляжку из нежной, узкой руки Пренсуазона. — Вы совсем еще ребенок. Сколько вам лет?
— Пятнадцать, мой лейтенант.
— М-да… Х-ха! Офицер крякнул и отдулся после хорошего глотка. — Не рано ли вы начинаете воевать?
— Я выполняю мой долг верноподданного, — ответил юноша. — Но по натуре я склонен более к духовным упражнениям, и я с удовольствием вернусь к ним, когда все будет кончено.
— Ну, дай вам Бог стать епископом, Пренсуазон… Ха-ха! Забористое, однако, у вас винцо… Хорошо бы вздремнуть, вот что…
— Мы будем смотреть в оба, мой лейтенант.
— М-да… я, кажется, выпил всю фляжку, простите, Пренсуазон… Эти марвские самозванцы, что были утром, не полезут снова, а?
— Чрезвычайно дерзкая шайка, — сказал Пренсуазон. — Напрасно вы не приказали
— Ну, знаете ли, я все-таки дворянин, я в спину не стреляю… Так я все-таки сосну в надвратнице полчасика… Посматривайте…
— Можете быть совершенно спокойны, мой лейтенант.
Но лейтенант уже не слушал его. Цепляясь за зубцы стены, он пробирался к низкой двери надвратницы. Пренсуазон проводил его холодными глазами, прислушался к тишине.
— Час уже било… — прошептал он. — Пора идти.
Он неторопливо сошел со стены. Рядом с воротами, скрытая уступом надвратной башни, в стене была железная калитка. Юноша достал ключ, повернул его в замке четыре раза — петли, загодя смазанные маслом, не издали ни малейшего скрипа.
Потянув калитку на себя, Пренсуазон выглянул и ткнулся лицом в грубую ткань плаща. Он вздрогнул, но сдержал крик.
— Понтом? — спросил он хрипло.
— И кардинал, — отозвался громкий шепот. — Это вы, Пренсуазон?
— Да, это я. Вы знаете дорогу?
— Второй знает. Ну что, пора, с Богом?
— Идите прямо, щупайте руками стену. Как наткнетесь — идите по ней влево, до переулка. Там будет ждать провожатый.
Черный человек скользнул в калитку. Железо взвизгнуло о железо: чем-то задел. Пренсуазон всхлипнул, как от боли.
— Тише, тише… Держитесь за плащ передового… Прямо до стены — и в переулок… Пароль прежний… Идите…
Зазвонили куранты недалекого монастыря Укап: половина второго. Пренсуазон, весь мокрый от напряжения, стоял в калитке, проталкивая за плечи очередного — двадцатого, сотого, двухсотого, — и механически повторял:
— Идите… идите… идите…
Глава LX
ОБРЫВ
Motto:
Вино существования иссякло.— Идите, девицы, — сказала Эльвира камер-фрейлинам. — Вы свободны до утра.
Девицы вышли из королевской спальни. Эльвира заперла за ними дверь, взяла канделябр и вернулась в диванную. Жанна сидела там, с ногами на атласном диване, завернувшись до самых глаз в свою испанскую шаль.
Эльвира долго смотрела на нее. Стояла тишина — обычная ночная тишина. Нет, не обычная. Жутка, зловеща была тишина. Жанна не шевелилась, не мигала, глядя в пол. Подсвечник задрожал в руке у Эльвиры.
— Мне кажется, — сказала она, — что этой ночью случится что-то страшное.
Жанна подняла на нее глаза.
— У меня нет такого чувства.
— Почему же ты отказалась спать в постели?
— Право, не знаю. Я желаю ночевать по-военному.
— А зачем все эти пистолеты? Нас охраняют со всех сторон.