Королевская кровь
Шрифт:
— Что такого сделали Дрейки, что вы все с ума посходили?
— С ума посходили? Ты считаешь меня чокнутым?
— Я говорю то, что думаю.
— Ты очень странная девушка.
— И это произносит парень, который считает себя тайным агентом.
— Тебе следует серьезнее относиться к «Гелиос-Ра», — предостерег он меня.
— Что-то не уловила. — Я улыбнулась ему совсем не добродушно и приподняла брови. — Ну? Из-за чего вендетта?
— Я же сказал тебе об этом, — стиснув зубы, заявил он.
— Мне
Я старалась говорить рассудительно и спокойно. Моей маме это всегда удавалось без труда, а вот мне — не очень.
— Вообще-то это называется расизмом.
— Они не люди.
— Это к делу не относится.
— Что? — Он вытаращил глаза.
— Кроме того, Дрейки такие же люди, как и я, или в основном ими были. Они никогда не вели себя непорядочно по отношению к нам. Разве тебя не учили этому в вашей тайной академии?
— Откуда ты знаешь об академии? — Он изо всех сил старался скрыть изумление.
— Ох, умоляю! Это же очевидно.
— Ты не понимаешь.
— Очень даже понимаю, — возразила я.
— Они промыли тебе мозги.
— Эй, это как раз ты что-то вроде слепого охотника.
Кайран прищурился.
— Это не шутки, Люси. Дрейки убили моего отца.
— Они этого не делали.
— Ты даже не знаешь, кем был мой отец.
— Я знаю, что ты идиот.
Он долго всматривался в меня, как будто пытался что-то найти, потом поглядел на мою чашку и попросил:
— Можно мне глоточек? Я всю ночь ничего не пил.
Конечно, я ему совершенно не доверяла. Он пробрался сквозь несколько рядов ограждений и вломился в тщательно охраняемые владения вампиров явно не с самыми лучшими намерениями. Но в конце концов, это был всего лишь чай. Что тут опасного? Я подошла ближе и поднесла чашку к его губам.
Кайран с благодарным видом сделал глоток, тут же грустно улыбнулся и прошептал:
— Извини.
Он сунул пальцы правой руки под левый манжет. Тут же раздался негромкий щелчок, и облачко чего-то похожего на сахарную пудру вылетело из его рукава. Между нами повис сильный запах шоколада и лилий. Мне захотелось чихнуть.
— У меня вообще-то иммунитет на феромоны вампиров, — надменно сообщила я ему, скрестив руки на груди.
Но Кайран, похоже, не разочаровался, не почувствовал себя побежденным.
— На эту смесь у тебя иммунитета нет.
— Нет, есть. Я не знаю, что ты там думаешь… — Комната вдруг слегка покачнулась, как будто я смотрела сквозь волну горячего воздуха, поднимающегося с перегретого асфальта. — Что за черт?
Новое облачко пудры.
— Это особая смесь, — произнес Кайран все тем же извиняющимся тоном. — Никто не может сопротивляться ей долго.
— Ты же не надеешься сбежать вот так!
Все цвета вдруг странно изменились, как
— Я закричу! — Я открыла рот.
— Нет, не закричишь, — спокойно произнес он.
Я закрыла рот. Вкус какао и цветов заставил меня задохнуться. За ними скрывалось что-то еще, но я никак не могла уловить, что именно. Не только лакрица и виски… Я чувствовала себя слабой, опьяневшей и где-то в глубине, под всем этим, — бешено злобной.
— Развяжи меня, Люси.
Мои руки неуверенно приподнялись.
— Нет, — прошептала я, глядя на них как на чужие, и вонзила ногти в собственные ладони. Под волосами и на лице у меня выступил пот. Очки соскользнули на кончик носа. — Нет.
— Развяжи меня, Люси, — потребовал он куда более настойчиво. — Я удивлен. Редко кто нуждается в повторении. Но тебе все равно не устоять против этого. Ты только себе же сделаешь хуже, если попытаешься.
Я отчаянно сопротивлялась этому принуждению, но проиграла. Узлы как будто сами собой ослабли и развязались. Когда руки Кайрана стали свободны, он сам вывернулся из веревок, сжимавших его плечи, а потом наклонился, чтобы развязать лодыжки.
— Стой на месте, Люси. Молчи и не шевелись, пока я не уйду.
Я боролась, напрягая все свои силы, но меня как будто стянули липкими цепями. Дрейки меня просто убьют. Я выпустила на свободу их единственную добычу, которая теперь подняла оконную раму и выскользнула в разгромленный сад. Кайран не знал о сигнализащш, но и она не помогла. Я беспомощно наблюдала за тем, как он взобрался на декоративную каменную стену, бегом пересек поле и исчез в лесу. Солнечные лучи ярко светили ему в затылок.
Я услышала шаги, негромкое ругательство и яростный голос Николаса:
— Какого черта ты натворила?
Освобождение было внезапным и полным. Мои мышцы как будто превратились в воду. В глазах у меня потемнело. Я упала на ковер, сознания не потеряла, но мне понадобилось целое мгновение, чтобы снова открыть глаза. За это долгое время все предметы обстановки вернулись на свои законные места. Николас присел рядом со мной на корточки, глаза у него сверкали.
— Ты маленькая идиотка!
Последние ощущения липкой паутины рассеялись. Я загорелась желанием окончательно прийти в себя. При мысли о том, что влияние пудры может оказаться неистребимым, внутри меня понеслись волны паники, похожие на бешеных хорьков. От страха меня затошнило. Я внезапно села, как будто меня огрели хлыстом. Возбуждение, накатившее от осознания того, что тело снова мне повиновалось, оказалось слаще любого шоколада.
Но Николас, похоже, не был со мной согласен.
— Когда ты перестанешь ломать мне нос?! — заорал он как раз в тот момент, когда в комнату ворвались остальные члены семьи.