Королевская охота (сборник)
Шрифт:
— А как наш конкурс? — спросила как бы невзначай она. — Вы все еще собираетесь держать от меня все в тайне?
— В тайне? Больше никаких тайн! Но давайте здесь не будем говорить об этом, хорошо? Тайна — это вы! Расскажите мне о себе.
Элис обвела взглядом зал: — О себе? А что говорить? Жизнь на Диком Острове монотонна, одно разнообразие — туристы.
— Я все еще удивляюсь, почему вы приехали на Понтефракт?
— О, обстоятельства!
Подали десерт: сладкий фруктовый пирог и крепкий кофе с кремом, в соответствии
Герсен, который почувствовал, что беседа начинает затухать, попробовал порассуждать о политике Понтефракта, но Элис сидела апатично, почти ничего не говоря в ответ. Она смотрела в окно на черную воду, и вне всякого сомнения ее мысли наверняка были сейчас далеко, чтобы улавливать смысл слов Герсена.
Наконец Герсен решился: — Ну что? Хватит! Куда теперь? На Понтефракте немного приключений, не считая разве что Хаммера, но мы, пожалуй, опоздали к началу программы. Может быть, вы хотите посетить одну из портовых таверн?
— Нет... Я думаю, нам лучше вернуться в отель.
Старый кэб доставил их обратно в гостиницу.
В холле Герсен остановился и изобразил поклон, показывая, что он уходит. Элис схватила его за руку.
— О, пожалуйста, не уходите так быстро.
Оглядев холл, она сказала тихим голосом: — Вы можете зайти ко мне, если хотите...
Герсен вежливо запротестовал: — Но вы, наверное, устали...
Все еще глядя в сторону и с появившимся румянцем на щеках, Элис произнесла: — Нет. Совсем нет. В сущности, мне... так одиноко...
Герсен вновь поклонился.
— В таком случае я буду счастлив пойти с вами.
Он взял ее под руку, они прошли в лифт и поднялись на четвертый этаж.
Элис открыла дверь и вошла в комнату, на негнущихся ногах, как заключенный в камеру.
Герсен последовал за ней. В дверях он задержался и осмотрел комнату. Элис не проявила интереса к причине его бдительности.
Успокоившись, Герсен медленно прошел вперед. Закрыл за собой дверь.
— Генри, — прошептала Элис. — Могу я называть тебя Генри?..
— Я тебе уже разрешил это.
— Странно, но я, похоже, забыла. Позволь, я возьму твою шляпу и пальто.
Герсен повесил шляпу на вешалку и снял пальто.
— Прекрасно! Портные Понтефракта не имеют понятия о человеческих формах.
— Садись, Генри, сюда.
Герсен послушно опустился в кресло. Элис достала из шкафа серебряный поднос, на котором покоилась невысокая пузатенькая бутылочка.
— Что это? — поинтересовался Герсен.
— Это настойка цветочных лепестков Кандида с кристаллами гидромела. Это ликер жизни «Сирос» с Сироса. — Она наполнила пару маленьких рюмочек прозрачной зеленой жидкостью. — На Сиросе этот ликер пьют только влюбленные...
— Конечно, мы не влюбленные, но ты и я...
— Но что?
— Ничего особенного.
Герсен пригубил рюмку. Вкус оказался даже лучше, чем он ожидал.
Элис спросила:
—
— Действительно, он необычен. И очень ароматный...
Элис села рядом с ним и отпила немного из своей рюмки.
— От него меня бросает в дрожь...
Герсен был сам удивлен, обнаружив, что его руки обвили ее плечи; это никак не входило в его намерения, надо было сохранять маскировку. Но сейчас... Он почувствовал, что в его объятиях напряженное тело девушки постепенно расслабляется и он тут же поцеловал ее, поцеловал гораздо дольше, чем того могла потребовать маскировка.
Элис отстранилась и посмотрела на него расширенными глазами.
— Что с тобой, дорогая? Я обиден тебя? — встревоженно вопросил Герсен.
— О нет, — она нервно рассмеялась. — Ты немного напугал меня, совсем немного. Ты сейчас так отличаешься от того мистера Лукаса, которого я знаю по работе...
— И все-таки я существую в единственном числе.
Она отпила еще немного ликера.
— Выпей!
— Дозу влюбленного?
— Если хочешь, называй это так.
— У тебя есть любовник?
— Нет... а у тебя кто-то есть?
— Я совершенно один.
Элис потянулась к нему и он вновь поцеловал ее. Платье распахнулось, обнажая маленькую округлую грудь.
Герсен издал глубокий стон: — Так дальше не пойдет!
— Почему? — она коснулась его щеки.
— Я не могу рассеять мучительное подозрение.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне было бы очень больно узнать, что ты оказалась со мной только для того, чтобы получить информацию о конкурсе. Абсурд, конечно, но...
Элис сидела, напряженная и бледная.
— Разумеется, абсурд.
— Ну, тогда мы можем быть любовниками и без того, чтобы рассказывать тебе о конкурсе, не так ли?
— Рассудок вновь подчиняет сердца... Видишь ли, я не могу любить того, кто не доверяет мне...
— Другими словами — нет?
— Но я действительно не хочу, чтобы это было так, — серьезно произнесла Элис.
Герсен мгновение раздумывал.
— Выглядит это так, будто для демонстрации этого доверия я должен рассказать тебе все, что я знаю...
— Это уж как тебе угодно!
— Ну..., собственно, а почему бы и нет? — Герсен вытянул ноги и закинул руки за голову. — Здесь, в общем-то, почти нечего-то и рассказывать. Все люди, изображенные на снимке, опознаны, кроме одного, который пока что фигурирует под разными именами. — Герсен достал из кармана лист бумаги, развернул его и прочел: — Спаркхаммер, Грей, Гадоу, Атц, Билфред, Мартиллетто... вот так. Все люди на снимке названы своими именами, кроме того «Спаркхаммера». Так что пока мы не определим настоящее имя этого незнакомца, конкурс нельзя будет считать законченным. — Герсен посмотрел на Элис долгим взглядом. — Дорогая, а тебя не удивляет тот факт, что этот человек известен под столь многими именами?