Королевские бастарды
Шрифт:
Адель уже не сердилась, она смотрела с улыбкой и ноздри ее сладострастно раздувались. Господин Ноэль зажег трубку.
– Два года, – повторила она. – На все про все! И сколько же ты просил у него, голубчик Пиклюс?
– Двадцать тысяч, черт побери! – вскричал господин Ноэль, раскуривая трубку. – Всего двадцать тысяч. По тридцать франков в день, я все-таки не троглодит какой-нибудь!
Адель тихо выругалась, и это ругательство должно было весьма смутить ее нарядное атласное платье. Но она была всерьез возмущена, хотя рука ее невольно тянулась к Ноэлю.
– А я говорила тебе пятнадцать сотен, негодяй! – закричала она. – Двадцать тысяч, да где это слыхано?! – возмутилась она.
Дрожащими руками господин Ноэль
– Это так помогает от моих несчастных зубов, – все еще сердито, но уже с кривоватой улыбкой говорила прекрасная Адель. – Мне сразу стало немного легче. Трубка у тебя отличная, голубчик Пиклюс, но ты допустил ошибку и тебе придется за нее расплачиваться.
XIII
МЕДАЛЬОН
Госпожа Жафрэ, сделав с наслаждением с десяток затяжек и с явным сожалением возвращая трубку, сказала: – Ну, будет! Сегодня у нас праздник, нечего заниматься глупостями, того и гляди унюхают.
– Конечно, даме вашего возраста и положения, – отвечал Ноэль, – не пристали такие ароматы, но ведь говорят же: красавице все прощается, так что уж… А вообще-то, Майотт, давайте поговорим по-существу. Платить-то не мне, а вам. В целом я признаю: женщинам таланта не занимать. Вот, например, королева Виктория славно правит себе и правит Англией. Однако, согласитесь, очень странно видеть шуршащие юбки в кресле полковника. Об этом давно и много болтают в «Срезанном колосе». А поскольку дела у нас стоят на месте, то и вспоминают другие времена, когда день наступал раза три-четыре в неделю… Великие были тогда дни!
– Три-четыре… А не слишком ли часто, дружок? – прервала его Адель. – Повадился кувшин по воду ходить… Когда я впервые высунула нос из норы и поманила вас, вы все приползли ко мне на брюхе. Память у вас короткая, вот что! А ведь до этого ваша компания как под землю провалилась, так или нет?
– Так-то оно так, да вот за три года, что мы опять существуем, всего-то и провернули, что одно дельце, – недовольным тоном протянул Ноэль.
– Дай-ка мне трубочку, друг мой, – велела госпожа Жафрэ и проговорила: – Правосудие не дремлет, полиция свирепствует. Как, однако, хорошо, но ей-Богу, Маргарита все враз учует, стоит мне вернуться. И говори не говори, а табак мне зубную боль снимает…
– Кстати, о Маргарите, – подхватил господин Ноэль, – в «Срезанном колосе» и толкуют, что раз великие умерли – и полковник, и Приятель-Тулонец, и доктор права, и граф Корона и остальные, то почему бы Маргарите, которая была лучшей ученицей Тулонца и любимицей полковника, не отдать медальон?
Слово «медальон» было произнесено Ноэлем так, словно он сказал «скипетр», и на деле, как мы увидим, так оно и было. Недовольная Адель вернула трубку и возразила:
– Не видать ей медальона, потому что он у меня! Да знаешь ли ты, что такое этот медальон? И знаешь ли ты, каков был этот полковник, на которого вы до скончания света готовы молиться и который смеялся над всеми вами все свои восемьдесят лет! И надо мной тоже, что факт, то факт! И над собой заодно, потому как в могилу, где он теперь обретает, он не забрал с собой сокровища Обители Спасения, собранные Черными Мантиями, и в подвалах Французского банка эта гора золота тоже не лежит.
Глаза старухи гневно горели под седыми кустистыми бровями, их огонь разжег ответный огонек в глазах Ноэля.
Понизив голос, он спросил:
– А правда, что в медальоне скрыта тайна сокровищ?
Адель помедлила с ответом, а потом, в третий раз вытащив трубку изо рта своего собеседника, проговорила:
– Милый мой Пиклюс, запомни: все вы – быдло, а быдлом управляют с помощью кнута и всяких баек. Если бы ты получил хоть кое-какое образование, ты бы это знал и понимал. Если умный хозяин хочет создать группу подчиненных, то бродягам
13
Эгерия – в римской мифологии нимфа источника, возлюбленная и мудрая советчица царя Нумы Помпилия
– Черт побери! – отозвался господин Ноэль. – Я жду. Может, вы вернетесь к великим сокровищам?
– Седой младенец! Тебе бы все сказки слушать, от которых взрослых в сон клонит, – снисходительно проговорила госпожа Жафрэ. – Я понимаю, почему ты так жалеешь о полковнике, у него всегда был полный карман всяких баек. Когда я увидела его впервые, он сказал, что ему сто лет, и прожил еще пятьдесят. Однажды ночью я пробралась к нему в спальню предупредить, что полиция бродит вокруг его дома на улице Терезы, и увидела пустую постель и красивого молодого человека, который завивал черные волосы перед зеркалом.
– Завивал волосы полковнику? – в недоумении спросил Пиклюс.
– Свои волосы завивал красивый молодой человек, который и был полковником, – ответила старуха.
– И как вы это объясняете? – допытывался Пиклюс.
– Я ничего не собираюсь объяснять, милый Пиклюс, я – старуха и треплю себе языком просто так. – Если ты расскажешь мою историю в кабачке «Срезанный колос», думаешь, они тебе поверят? – спросила госпожа Жафрэ.
– Нет, конечно, – согласился Пиклюс.
– Так что я немногим рискую, – заявила довольная собой старуха. – И, однако, это такая же правда, как то, что эта лампа освещает мой кабинет. Посмотри на мою шею, вот тут между глубокими морщинами – шрам от его стилета, он хотел убить меня той ночью, потому что я нечаянно подсмотрела его тайну.
– Так что же? Он только переодевался стариком? – недоумевал Пиклюс.
– Понятия не имею. Доктор Самюэль говорил, что он просто-напросто дьявол, – пояснила Адель.
– Тогда те, кто говорил, что он не умер, может быть, правы? – спросил господин Ноэль.
– А вот этого я не знаю. Я была одной из трех женщин, переодетых монахинями, которые следили за ним в агонии, надеясь проникнуть в тайну сокровищ Обители Спасения. И я видела, как он умер, клянусь, видела собственными глазами, и я видела, как его опустили в могилу на кладбище Пер-Лашез, но если кто-нибудь мне скажет, что это он проваливает одно за другим наши предприятия, я могу и поверить.
Наступило молчание. Господин Ноэль выбивал пепел из трубки. По-соседству в гостиной слышался ровный и убаюкивающий рокот многоголосой беседы.
Госпожа Жафрэ продолжала:
– Те, кто ждет, собрались, нет того, кого ждут. Может, полковник арестовал его по дороге? Так на чем это я остановилась? А, вот… вспомнила. Чтобы укрепить свою армию, полковник воспользовался старинным способом, и правильно сделал – он окружил себя таинственными легендами, в которых всегда была доля истины. Когда-то давным-давно я побывала в Сартене на Корсике, в подвалах Обители Спасения, которой владело наше братство, и видела там груду сокровищ, на которые можно купить не одно королевство.