Королевские игры

Фэйзер Джейн

– Что ты говоришь?

В глазах Фрэнсис вспыхнуло любопытство.

Однако Летиция приложила палец к губам и шепнула:

– Потом. В спальне.

В три часа Розамунда вошла в конюшню и обнаружила, что брат уже ждет и даже держит под уздцы Дженни. Томас тут же спешился и тепло обнял сестру.

– Как дела, малышка?

– Неплохо, - ответила Розамунда и подставила щеку для поцелуя.
– Рада тебя видеть.
– Она спрятала лицо в пышной гриве любимой лошадки.
– Не знаю, как тебя

благодарить за то, что оплатил содержание Дженни.

Томас поморщился:

– Честно говоря, выбора не было. Но ради удовольствия и удобства сестры не жалко никаких денег.

Розамунда лукаво улыбнулась:

– Какое красноречие! Какая галантность! А как твои дела? Где ты прятался так долго?

– О, где только не прятался.
– Томас пожал плечами.
– Ездил, выполнял поручения нашего господина.

– Во Францию?

– Вопросы неуместны, сестричка, а ответы невозможны. Садись-ка лучше, да поедем. Леди Уолсингем ждет с нетерпением.

Оказавшись в седле, Розамунда сразу почувствовала себя удивительно свободной. Она украдкой взглянула на брата и подумала, что Томас даже не представляет, как она изменилась за то время, что жила в Лондоне. Во всяком случае, ему-то уж точно лучше не знать о событиях последнего времени.

– К обеду приглашены и другие гости, - сообщил Томас, - так что советую проявить весь свой придворный лоск. Конечно, если он присутствует хотя бы в небольшой степени. Впрочем, в этом платье трудно узнать недавнюю хулиганку.

– Леди Уолсингем была очень добра, - рассказала Розамунда.
– Перешила для меня два своих платья и привела в порядок те, которые я привезла. А вот это совсем новое: Урсула прислала его всего лишь пару дней назад.
– Она провела ладонью по бирюзовой юбке из тафты и поудобнее устроилась в дамском седле.
– Очень элегантное, правда? Но мне срочно нужны чулки, а купить не на что.

Томас снова поморщился:

– Посмотрю, что можно сделать. Заботиться о тебе должен Эдмунд, но даже если удастся вытащить братца из объятий очередной шлюхи, он все равно будет пьян настолько, что не поймет, чего от него хотят.

– Если вдруг удастся с ним поговорить, не забудь, что и туфли тоже нужны.

Томас покачал головой:

– Попробую, но обещать ничего не могу.

Розамунда решила сменить тему. В родственные чувства Эдмунда она верила не больше, чем сам Томас. Оставалось лишь надеяться на красноречие, настойчивость, а возможно, и щедрость младшего из братьев.

– А кто еще будет на обеде, знаешь?

Томас посмотрел искоса, и взгляд показался сестре странным.

– О, все свои. Наверняка приедут дочь сэра Фрэнсиса леди Сидни и мой приятель Томас Уотсон. А еще сэр Роджер Эскью, давний друг лорда и леди Уолсингем.

Розамунда нахмурилась.

– Впервые слышу это имя.

Он служит при дворе?

– До недавних пор оставался в Нидерландах вместе с сэром Филиппом Сидни. Во время его отсутствия жена умерла в родах, так что он сразу отправился в Шропшир по делам поместья, а в Лондон вернулся всего лишь несколько дней назад. Уверен, что вскоре появится при дворе, тем более что королева относится к лорду Эскью весьма благосклонно.

Томас говорил небрежным тоном, но тем не менее разбудил любознательность сестры.

– А этот джентльмен тоже считает сэра Фрэнсиса своим хозяином и благодетелем?

– Почему ты так решила?

Розамунда пожала плечами:

– По двум причинам. Во-первых, складывается впечатление, что каждый из твоих знакомых каким-то образом связан с секретной службой господина секретаря. А во-вторых, сэр Фрэнсис ни на минуту не прерывает работу, так что вряд ли пригласит на обед кого-то, кто не причастен к его деятельности. Сочтет пустой тратой времени.

– И вновь, сестричка, вынужден напомнить о неуместности как вопроса, так и ответа.

– Что ж, придется самой делать выводы.
– Розамунда хитро улыбнулась: очевидно, подозрения оказались не беспочвенными.
– А мастер Марло будет?

– Сомневаюсь. Как у тебя складываются отношения с другими камеристками?

– Честно говоря, ни с кем, кроме Джоан Давенпорт, почти не общаюсь. К счастью, находиться в компании скучных дам приходится лишь несколько часов в день. А в целом придворная жизнь кажется весьма увлекательной.

Брат взглянул на нее с подозрением:

– Надеюсь, не чрезмерно увлекательной. Не забывай, что ты здесь прежде всего для того, чтобы найти супруга. Как только выйдешь замуж, статус сразу изменится, даже если будешь продолжать служить в прежнем звании. Замужнюю даму никто не посмеет побеспокоить.

– Да-да, никто, кроме мужа.

Томасу ответ не понравился.

– Учитесь держать язык за зубами, мистрис. Если скажете что-нибудь подобное в обществе, считайте, что будущему конец. Сегодня надо быть особенно осторожной.

Розамунде не хотелось спорить. Кому придет в голову распускать язык на обеде у лорда Уолсингема?

На Сизинг-лейн, возле особняка господина секретаря, Томас спешился, помог спуститься сестре и отдал поводья готовому услужить конюху. Гостей немедленно проводили в большую гостиную, которой, как уже знала Розамунда, пользовались лишь в присутствии посторонних.

Леди Уолсингем вышла навстречу и тепло обняла подопечную.

– Ах, до чего же я соскучилась, дорогая. Позволь на тебя посмотреть.
– Она немного отступила и осмотрела юную фрейлину с головы до ног.
– Платье сидит отлично. Очень рада. Пойдем, познакомишься с моей дочерью, леди Сидни.