Королевский брак, или Не трать мое время

Кос Анни

— Вообще-то, тридцать, но спасибо. — Я скосила глаза на часы: без четверти шесть утра. Какого лешего шефу не спится?

— Прости, что рано, тут такое дело, — любезно пояснила трубка, — знаю, сегодня не твоя смена, но у нас накладка вышла, в общем, надо, чтобы ты приехала к восьми.

— Куда? — Сонные мозги ворочались лениво и неохотно.

— На работу, естественно, в магазин. Подменить. Жду.

Экран потух, не оставляя мне выбора. Я рухнула лицом в подушку и тихонько застонала. Первый выходной за три недели — и псу под хвост. За окном вяло занимался серый

рассвет, низкие тучи скребли животами крыши высоток. Отличное начало праздника! Хотя, если быть честной до конца, встречать тридцатилетие в съемной комнате на окраине города в гордом одиночестве тоже не очень хотелось.

«Вставай, Грейс, — пнула я себя мысленно. — Тебе не привыкать. Главное — шевелиться». Впереди меня ждала осенняя промозглость, тряский трамвай, очередная смена в заштатном супермаркете, замотанные жизнью и бытом покупатели, ворчание начальника. Проклятый день сурка…

Я вздохнула, твердо пообещав себе быть умницей и мыслить позитивно во что бы то ни стало. Я молодец, я победитель, я смогу, и все наладится. Голову повыше, плечи шире и улыбку, улыбку обязательно!

— Грейс, ну что ж ты ревешь белугой? — утешала меня в обед Валька, напарница по овощному отделу. — Забилась на склад, как мышь какая-то, сопли развесила. Из-за дня рождения, что ли?

— У-у-у! — всхлипнула я. — Валь, мне тридцать лет. Мужика нет, семьи нет, детей нет, образования нормального нет, даже попугая нет! Зато есть с десяток лишних килограмм и ноль перспектив в жизни.

— Тю, нашла тоже диковинку, — фыркнула подруга и приобняла меня за плечи. — Да у каждой второй бабы то же самое. И вообще, к чему тебе мужик и попугай? Корми их, убирай за ними, сплошные хлопоты. Вот на меня посмотри: прихожу с работы домой, а там вторая смена по стирке, готовке и хозяйству. Уже и не помню, когда в последний раз платье нарядное надевала. А ты вот свободная, сама себе хозяйка, с техникой на «ты», любое барахло можешь починить.

— Голь на выдумки хитра. Думаешь, это от хорошей жизни? Когда помощи ждать неоткуда, и кран сама поменяешь, и чайник отремонтируешь, и обувь приклеишь, да и вообще, крутись, как хочешь.

— Зато никому ничего не должна! А еще имя у тебя красивое, волшебное, кто такое только выдумал?

— Мама, — громко всхлипнула я, ловя свое неказистое отражение в глянцевой дверце холодильной установки, — в честь актрисы, которая за князя замуж вышла.

— Келли, да? — понимающе кивнула Валька. — Ну вот, какие твои годы, найдешь и себе принца!

— Ага, вот смену сдам — и сразу.

— Нет, ну, может, через час-два, зачем же торопиться, — подруга ткнула меня кулаком в плечо. — Так что хорош болото разводить, вставай. Несмеяны сейчас не в моде.

— А кто в моде? — тоскливо вздохнула я.

— Эти, как их, супергероини. Чудо-женщины. Которые р-р-раз! И все проблемы одним махом.

— И много ты таких видела, а?

— Неа, — помотала головой Валька. — Но только чтобы до завтра переучет провести, нам точно суперсилы понадобятся.

Возились мы до позднего вечера. Списывали порченное, пересчитывали свежее, таскали туда-сюда коробки с продуктами, сводили накладные.

К вечеру жутко умаялись, поэтому на приехавшего доставщика фруктов смотрели как на посланца ада. Мужик торопился и нервничал, да и у нас настроение было ниже плинтуса. На улице хмурилось, резкий ветер гнал по заднему двору опавшие листья и пыль.

— Гроза, что ли? — Валька задумчиво смотрела, как раскачивается старый клен около входа. — Среди осени, да такая сильная.

Резким порывом ветра дернуло дверь соседней каморки, где магазин хранил пустую тару. Похоже, кто-то из грузчиков забыл задвинуть засов.

— Вот зараза, — вспылила я, понимая, что сейчас несчастную дверцу просто разнесет в щепки о бетонную стену. — Валь, пойду закрою.

— Стой, куда? Там замок проржавел, поищу, чем подпереть.

Но я только отмахнулась и шагнула под первые холодные капли дождя. Непослушный ржавый язычок засова никак не хотел входить в скобу, рывки ветра становились всё сильнее, дождь — навязчивее. Я мысленно выругалась и налегла на деревяшку всем весом.

Раздался жуткий треск. В первый момент я испугалась, что сломала несчастную дверь окончательно, а потом до моего уставшего мозга дошло, что треск шел сзади. Я еще успела оглянуться, чтобы увидеть, как старый клен у входа стремительно кренится в мою сторону и обрывает провода, а потом прямо перед глазами ослепительно вспыхнуло — и я провалилась во тьму, пронизанную яркими электрическими сполохами.

Глава 2. Мир другой, проблемы те же

Посмертие оказалось каким-то странным. Со звездочками на темном небе, фигурами в балахонах, подсвеченными неровными бликами факелов, и кинжалом, плавно летящим прямо в моё сердце.

Чего-чего, а такого я не ожидала совершенно. Думала, будет полет сквозь темноту к свету или явление ангела и божий суд, на худой конец просто тишина и забвение.

От вида остро отточенного лезвия стало так жутко, что я в буквальном смысле сорвалась с места. Заорала, дернулась и скатилась с какого-то постамента на мерзлую землю. Необыкновенно послушное тело явно хотело жить больше, чем одурманенное тяжелым рабочим днем сознание. Не понимая, что происходит, я подскочила и бросилась наутёк, однако уйти далеко не успела. Фигуры в балахонах поймали меня уже через пару шагов, подняли, истошно визжащую и отчаянно брыкающуюся, в воздух, грубо кинули обратно на возвышение. Вновь сверкнуло лезвие кинжала.

— А-а-а! — только и успела крикнуть я.

По жутким фигурам пробежал разряд тока. Самый натуральный, как в кино: с молниями и искрами. Неизвестные заорали и отшатнулись в разные стороны, а я с удивлением уставилась на свои руки, объятые голубоватыми вспышками. Совершенно незнакомые руки: тонкие, худые, детские.

— По указу совета Архитекторов вы арестованы! — рявкнуло из темноты. — Сложить оружие, снять щиты, прекратить обряд!

Балахонники бросились врассыпную, темноту разорвали огненные сполохи. Кто-то бежал, кто-то вопил, что-то взрывалось и грохотало, а я сидела на одном месте и наблюдала за разразившимся хаосом с открытым ртом.