Королевский десерт
Шрифт:
– Опаньки…
Глава шестая
август 2016,
Санкт-Петербург
От визита журналиста, особенно с утра пораньше, ничего хорошего ждать не приходится. Вообще подполковник Борис Брониславович Седых, за глаза именуемый подчиненными, разумеется, «БиБиСи», к пишущей братии относился не просто отрицательно. Он их терпеть не мог.
Сущность сей напасти, по его мнению, лучше всего определяла формула, в свое время выведенная одним из них же: «Чудище обло, озорно…» и далее по тексту его «путешествия».
Поэтому Борис Брониславович отнюдь не обрадовался, когда к нему, не успевшему еще допить утренний кофе (не дома же этим заниматься), без стука и непонятно как миновав бдительную Аллочку, ввалился высокий молодой человек с характерным ищущим выражением на небритой физиономии.
«Тоже еще манера, я вам скажу! – мысленно прокомментировал явление БиБиСи, – Где это видано – элементарную неряшливость выдавать за модную импозантность?! Ах, трехдневная щетина! Ах, Брэд Питт и прочие Клуни! Ободрать бы тебя, щенка, опасной бритвой, да на сухую… Знал бы впредь, куда и в каком виде можно, а куда нельзя!»
– Доброе утро, господин подполковник! Или следует говорить «товарищ»?
– Следует-беседует… Следует спрашивать разрешения войти! – подполковник отодвинул чашку и воззрился на вошедшего с нескрываемым раздражением, – Кто вы такой и как сюда попали?
– Пресса, – небритый предъявил глянцевую картонку, – Я – Борис Шацкий-Позоров. Ваш тезка, верно? Представляю одно из популярнейших в городе изданий. Еженедельник «Ночной кошмар». Читаете?
– Не имею привычки портить зрение подобным чтивом, – ох, остынет кофеек, вкусного начала дня не получится. Тезка… мало мне Ельцина с обоими Березовскими! Кто пустил? Обязательно накажу бездельников! – Чем обязан?
– Я к Вам прямо из убойного, они ребята гостеприимные, знают: с нами отношения лучше не портить, – наглец приблизился, без разрешения сел в одно из «гостевых» кресел, – Я ненадолго. Один вопрос, не для печати. Позволите? Не бойтесь, диктофона у меня при себе нет.
– Нечего мне бояться! Какой вопрос, давай быстро, – БиБиСи незаметно для себя перешел на привычное «ты», – Время – деньги!
– Деньги – бумага. А время само по себе ничего не стоит, ценность ему придает насыщенность информацией, – выдал щетинистый визитер сочиненный на ходу афоризм, – Вопрос такой: когда начнется следствие по делу об убийстве известного бизнесмена Дмитрия Тришина?
– Не слыхал о таком… – в тишине кабинета явственно раздался скрип то ли стула, то ли шестеренок в лысеющем черепе подполковника. Очередная заказная мокруха? Бомба, пуля? Неужто сегодня ночью? В сводке не значится…
– Не слыхали о бизнесмене или об убийстве? – назойливый писака зудел почище ночного.. нет, не кошмара, пока обычного комара, – Его труп обнаружили вчера на западной оконечности Острова. Местная полиция комментариев не дает, и я решил сразу к вам…
Начальственное чело заметно прояснилось – конечно, ерунда. Тамошние ребята разберутся. Бытовуха, скорее всего. Кто потащится на кронштадские пустоши с деловыми разборками… говоришь, отправили ко мне из отдела особо тяжких преступлений?… Борис Брониславович, став заместителем начальника городского управления, старался даже мысленно называть вещи своими именами.
– Дежурный? Почему в сводке нет ни слова об убийстве на Острове?! – слушая ответ, подполковник смотрел на журналиста, – Не убийство? А… Ах, сам? Понял.
Такому вот «тяжелому» взгляду начальников, судя по всему, учат на каких-то специальных курсах. Искусством на расстоянии стереть собеседника в порошок, не прибегая к рукоприкладству и даже матерщине, они владеют независимо от профиля деятельности.
– Вот что… тезка! Ты зачем мне тут мозги пудришь? Тебе же лучше моего известно – этот твой бизнесмен сам себя угробил. Сам! Следствие начинается, как только к тому возникают законные основания. Не позже. Но и не раньше. Там расследовать нечего!
– А сама по себе загадочная смерть разве не является основанием?
Журналист явно не понимал: его визит сам по себе уже красная тряпка, и каждый вопрос добавляет яркости жгучему окрасу.
– Загадочная?! Загадки детям задают! Повесят грушу, не могут скушать… В чем загадка? Была б загадка, мне бы уже доложили. А пока нет доклада – нет и загадок!
– Может, просто не успели? – до надоедливого щелкопера никак не доходило – ничего ему тут не светит, – Ведь парашют не найден! Вы все же поинтересуйтесь…
– А вы, молодой человек, не суйтесь! – Седых побагровел и слегка привстал. Не полностью, чтобы собеседнику не стало заметно: увы, ростом он при всей солидности мундира отнюдь не вышел, – А если ты в своей сраной газетенке вздумаешь чего-нибудь без моего ведома замутить, я с тобой знаешь что сделаю?
– Не сочтите за труд… – ранний гость, похоже, и не думал пугаться.
– Я тебя лично в члены-корреспонденты произведу. Вот эту штуку видал? – подполковник продемонстрировал старомодную толстую четырехцветную шариковую авторучку. Ею он раскрашивал утреннюю сводку по степени значимости, – Прямо в член запихну. Ты тогда не только писАть, но и пИсать разучишься!
Корреспондент, казалось, несколько озадачился, и хозяин кабинета, довольный собственной остротой, расслабленно ухмыльнулся.
– Все, свободен! Пока…
Но, как только дверь за газетным нахалом закрылась, БиБиСи опять схватился за телефон. Кофе все равно остыл, день испорчен…
– Филатова. Майор? Вы что себе позволяете?! Какого лешего отправляешь ко мне этих журнальных прилипал? Сам не можешь разобраться? Погоны надоели?!
В трубке оправдательно запищало.
– Ага, давай, рассказывай мне… Ты их давно знаешь, они хорошие… – подполковник некоторое время слушал, морщась, как от уксуса, – А по-моему, хороший репортер – это… – в последнюю секунду начальник решил обойтись без мрачного «индейского» эпитета, – Это слепоглухонемой репортер! Оборзели… Займись немедленно! Доклад через час. Жду.
Выплеснув остывшую жижу в умывальник, подполковник выглянул в приемную, протянул чашку.
– Алла Сергеевна, не в службу, так сказать… обновите. А то не смогу работать, сами понимаете… Ходят тут!
Между тем «нахал», оказавшись в коридоре, довольно улыбнулся. Самый верный способ заставить зашевелиться рыбку в тихом пруду, а заодно и отечественную полицию – бросить камень. Для пруда сгодится обыкновенный булыжник, а швыряться по полицейским окнам – это уж слишком. Достаточно парой фраз разозлить начальство, и работа мигом стронется с мертвой точки.