Королевский факультет
Шрифт:
Драконы свернули плащи невидимости. Лицо рослого исказила обреченная гримаса. Появление восьмерки драконов напугало бы любого. Сопротивление было практически подавлено еще до начала боя. Горожане, бросая оружие и выкрикивая проклятья в адрес своих предводителей, спешили скрыться со стен.
Подошедшая Антуанетта, с интересом рассмотревшая шпагу некроманта - все, что осталось от могущественного мага, поинтересовалась:
– Скажите, ваша светлость, а есть кто-нибудь, кто способен вас победить?
– Есть, - не раздумывая сказал я.
– О-о!
–
А я рассеяно смотрел на крепостные укрепления, размышляя, как их преодолеть. Перелететь на драконах? Могут подстрелить. Перелезть на веревках. Я не акробат. Сломать ворота, но как?
– Ну же!
– нетерпеливо произнесла Антуанетта.
– Вы тоже думаете, как перебраться в город?
– спросил я.
– Какой город, - рассвирепела королева, - говорите, кто вас сильнее.
Я недоуменно посмотрел на нее. Нет, эти бабы когда-нибудь меня сведут с ума своим любопытством. Мы стоим перед восставшим городом, в котором возможно есть еще другие некроманты. Где-то шастают пираты, кругом разруха и разорение, а она пристает с дурацкими вопросами.
– Ваше королевское величество, - холодно заговорил я, - если вам нечего сказать, соизвольте заткнуться.
Королева гордо вскинула голову и заявила:
– Герцог, я вас вызову на дуэль!
– Не смешно, - сказал я, глядя на нее, как на несмышленого маленького ребенка.
– Ага, - поникла она, но затем выгнула спину в знак продолжения войны и заявила: - я не сойду с места, пока вы не расскажете!
– Хорошо, - не возражал я, - свита тоже может остаться. А нам пора.
– Я вызову вас на дуэль, - не выдержал лопоухий граф Де Кольен.
Мы с королевой одновременно вздохнули, но не успели отреагировать. Герасим озлобленно навис над графом, обнажив зубы, заявил:
– Щенок, если ты хочешь надоедать моему синьору, будешь иметь дело со мной - графом Лоэльским.
Граф посмотрев с близкого расстояния на оскаленную пасть дракона, оказался в полуобморочном состоянии, забыв о своей готовности подраться со мной. Я подождал немного, понял, что продолжения не будет, спросил:
– Господа драконы, какие будут предложения по проникновению в город?
Герасим красноречиво распахнул крылья, у него был пунктик по поводу моей транспортировке на своей могучей зеленой спине. Но Дарт, не вступая в дискуссию, поднялся на задних лапах и внезапно выпустил из живота мощный файерболл. Ничего себе! Я почему-то простодушно поверил золотистым драконам, что они кидаются только молниями, а они, оказывается, полны различных достоинств.
Файерболл взорвался с оглушающим грохотом. Антуанетта на всякий случай поставила магический щит для отражения обломков, что оказалось не лишним - несколько кусков дерева и камня ударились об него. Когда рассеялась пыль от взрыва, мы увидели, что ворота, надвратная башня и солидный кусок стены в обе стороны разрушены. Можно было идти в город.
Выдвинув вперед
– Герцог, - укоризненно сказала Антуанетта, - как благовоспитанный дворянин вы должны подать даме руку, если не в силах перенести ее через препятствия. А-ай!
Последнее высказывание было отнесено к моим действиям. Мне очень хотелось напомнить ей, что кто-то обещал не сходить с места. Но я не стал обострять ситуацию, а просто подхватил ее на руки. Попутно перехватил злой взгляд граф Де Кольена. Этот щенок начинает действовать мне на нервы. Может все-таки пощекотать его клинком шпаги?
Глава 26
Полсотни лет — это тот возраст, когда ты начинаешь ходить, спотыкаясь, но пока не нуждаешься в поддержке
Улицы были пусты. Аборигены разбежались, опасаясь за свою жизнь, в чем были частично правы. Суровая Антуанетта буквально распространяла ауру смертельной опасности. Надо сказать, я внес вклад в формировании такого настроения. Едва мы прошли ворота, как я опустил ее на землю, не обращая внимания на доводы королевы на сложность передвижения еще, как минимум, пятидесяти метров дороги. Это ее сильно обозлило, что обойдется аборигенам примерно в сотни две повешенных и замученных.
Центральная площадь, предназначенная для размещения несколько тысяч разумных существ, вмешала всего лишь горстку местных жителей во главе с уже виденным мной рослым. Это оказалась верхушка восставших, как они сами представились.
— Половину просто повесить, половину пытать огнем, а потом посадить на кол, — вынесла приговор Антуанетта. Вот она вся «прелесть» феодального беспредела — без суда, без адвоката, представления юридических доводов защитой и обвинением, примерно три десятка существ были обречены на смерть. При этом уровень жестокости умерщвления никак не определялся виновностью наказанных.
Я, конечно, сам не без греха и мне пролить чужую кровь все равно, что чай попить с пирожком, но такие средневековые жесткости мне, человеку двадцать первого века, показались ненужными и даже вредными для имиджа королевы. Антуанетта аргументировала свои действия необходимостью напугать своих поданных, чтобы у них и мысли не возникало о бунте. А, по-моему, это приведет всего лишь к активизации партизанского движения.
— Твое величество, — нарочито небрежно окликнул Антуанетту. Та оглянулась, шокированная фривольностью, — как герцог Камприи я не собираюсь вмешиваться в соседские дела, но как директор банка попросил бы умерить свою кровожадность. Проекты банка требуют привлечения большого количества рабочих рук. Населения в наших государствах и так мало, а вы своей политикой можете совсем без работников остаться.