Королевский гамбит

Скирюк Дмитрий Игоревич

— На, зажуй. Отбивает любой запах напрочь, проверено.

— Благодарю.

— Не за что. — Билл закурил и смерил Майка одобрительным взглядом. — А ты молоток. Видел я вчера, как ты работаешь. Сечёшь малину, схватываешь на лету. Имел дело раньше с зомбиками?

— С кем, с кем? — Майк заинтересованно повернулся к нему.

— Ну ты даёшь! Да с ботами же.

— Нет, я больше так… по корабельной технике.

— А, верно — ты же моряк. Слушай, а каким ветром тебя сюда-то занесло?

— А что такого? Как будто здесь не может работать моряк. Полагаю, ты не ожидал увидеть здесь епископа!

— Ну-ну, не кипятись, — примирительно

сказал Уильям. — ВМФ?

— Торговый флот.

— То-то, я смотрю, в тебе чего-то есть… такое… — Он неопределённо пошевелил пальцами. — Да, ваш брат в механике сечёт. Если там у вас в рейсе чего погорит, надеяться вам не на кого, только на себя.

— Это точно… Кстати, а почему «зомбики»?

— Чёрт знает… — Билл пожал плечами, пошарил по карманам, сунул в зубы вторую сигарету и щёлкнул зажигалкой. Выпустил дым. — Кто-то назвал, и зацепилось. Вот ты скажи мне, чел, ты никогда не думал о тех сопляках, которые сейчас разбивают в катакомбах железных болванов? Какие они?

Майк невольно вспомнил Роберта и поёжился.

— Ну, думал, бывало… — неуверенно сказал он. — У меня ведь тоже сын растёт. А чего?

— Тебе никогда не казалось, что все они немножко оборотни? Днём они простые мальчики-девочки, а вечером садятся за машину — шлем на башку, пальцы в сим, экран на стереоразвёртку, — этак смотришь, они вроде как уже и не люди. Говорят по-своему, на уме одна экспа, да уровни, да кланы, да ракеты разные, всякие там пушки, лазеры-шмазеры… Вроде как две жизни получается, да? Так какая из них настоящая, вот ты мне скажи, а? Молчишь? Вот то-то и оно… — Он хмыкнул и затянулся. Выпустил дым. — Это, брат, хуже чем в старом кино играть, которое до виртуалки было, — это когда люди перед камерой вживую притворялись. Ага.

— А машины в таком разе вроде как бы зомби?

— Ну да, точняк. Живут, но только по воле духа-наездника, «лоа». А ты как думал?

Майк нахмурился.

— Ничего я не думал. Не понимаю только, чем ты недоволен? Будто мы росли не на игрушках!

— Ну, положим, росли, — согласился он. — Но ведь не только! Я, к примеру, в баскетбол любил играть. Не на компе, а так. Даже за сборную школы играл… правда, недолго.

— Вышарили?

— Сам ушёл. Тогда как раз только-только легализовали гандж, я предпочёл делать бизнес.

— Я тоже играл. Только в бейсбол.

— Ага. А я чего говорю! Мы жили, чел, в натуре жили. Хорошие мальчики ездили в скаутские лагеря, плохие просто лазали по крышам и тянули шмаль под козырёк. И те и другие дрались, строили секретные штабы на деревьях, гоняли на папкиных тачках, трахали девок, играли в бейсбол… А эти что? Эти разве живут? Разве играют? А? Скажи, чувак?

Майк пожал плечами.

— Может, и так. Все играют, наверное… Слушай, Билл, на хрена ты мне всё это говоришь?

— А чёрт меня знает, — снова повторил Уильям и загасил окурок в карманной пепельнице. — Глянулся ты мне, чувак, не знаю почему. А то тут и поговорить бывает не с кем. Хэллоуин, хоть и наш чел, а всё равно конторская крыса, без параграфа чихнуть не даст. Ему что в лоб, что по лбу. А теперь ещё и этот привязался, хуан несчастный. Будто без него проблем было мало.

— Какой «хуан»? Рамирес, что ли? — насторожился Майк. — А чего?

— Чего-чего… Будто не знаешь! Он же в нашу бригаду нарочно перевёлся, чтоб жену одну не оставлять, когда Том в отпуске. Есть у него такой бзик, ага: думает, Том спит с его милашкой, пока он тут ей баксы заколачивает. Парни подшутили над

ним, а он и полез в бутылку.

— Да ну? А это в самом деле так?

— Чёрт его знает… Они живут в одном квартале, а он, как любой латинос, первым делом попсихует, а потом уж думает. А иногда вообще не думает. Теперь вот перевёлся к нам, поближе к Тому. Видел, как они друг на дружку глядят? Блин, дерьмо, куда только начальство смотрит… — Он вздохнул и покачал головой; косички его закачались. — Гнилая контора. Слушай, моряк, так как ты сюда нанялся?

— Друг порекомендовал.

— Хороший у тебя друг, — Уильям опять тряхнул головой, — а главное, добрый. Ты, парень, будь поосторожнее, это я тебе говорю: здесь только кажется, что тишь гладь, да божья благодать, на самом деле все со всеми на ножах. На Эда с Чарли не смотри: эти парни голубее, чем небо в Калифорнии, один без другого спать не ложится… Что да, то да: есть у компании такой принцип — чтоб один другому спину, значит, прикрывал. Считается, что парой они работают надёжней. Мне-то, конечно, по хрену, но на всякий случай, если здесь задумаешь чего делать, мой тебе совет: спроси сперва меня. — Он посмотрел на часы: — Ох ты… Хорош болтать. Давай по последней и пойдём. А то Хэл снова пасть раззявит…

Как будто услышав его, под потолком ожил динамик внутренней связи, и раздражённый голос Хэлоуина потребовал «всех младших техников» немедленно явиться к нему. Билл спрятал фляжку и вздохнул.

— Ну, что я говорил? Пошли, парень. Иначе Хэл нас по стенке размажет. Спасибо за компанию.

Майк встал, на ходу распечатывая жвачку, и двинулся вслед за Уильямом.

— Не за что, — сказал он.

Коридор был какой-то не такой. Все были искусственными, техногенными, обшитыми металлом или пластиком, а этот словно высечен в дикой скале, а может, сам образовался, если человек и помог, то чуть-чуть. Роберт всмотрелся в глубину неосвещённого туннеля. Погасил прожекторы и переключил камеры на инфракрасный. Помогло мало. В затопившем экран зеленоватом мерцании можно было разглядеть лишь дикий камень с косыми следами фрезы и ожогами от проходческого лазера. Спица радара задумчиво бегала по экрану. На экране рябило. Явной опасности не было, и всё же Роберт чувствовал лёгкое беспокойство — предчувствие опытного игрока. Слишком уж удобное было место для засады. Слишком.

Он размял пальцы, с треском переклеил поплотней липучки на перчатках, похлопал на счастье левую коробочку ресивера и малым ходом двинул машину вперёд.

В подобных узких коридорах малогабаритный юркий «Волк» имел некоторое преимущество перед другими роботами. Вести огонь из движущейся машины — всё равно что палить с двух рук, сидя верхом на скачущей лошади. У «Волка» не было тяжёлой брони и мощного оружия, но стрелять из больших пушек здесь было равносильно самоубийству, а исключительная плавность хода позволяла игроку больше уповать на точность прицела, чем на мощность лазеров и пушек. А мазал Роберт редко.

Шероховатости стены неспешно проплывали мимо. Ступоходы с лёгким шелестом крошили мелкий щебень, и Роберт уже слегка успокоился, когда вдруг ожил экран сообщений.

— Эй, на «Волке», — звонко прозвучало в наушниках. — Замри, где стоишь.

Роберт замер. Повращал головой. Врага по-прежнему не было видно.

— Ну, стою, — хмуро сказал он. — Чего надо?

— Посмотреть на тебя хочу. Только не вздумай выкинуть чего-нибудь этакое… Хм… Ты парень или девчонка?