Королевский куттер
Шрифт:
Лучше будет написать Элизабет, что ему дали патент, и что у нее, судя по всему, скоро появится кухарка.
Глава семнадцатая
Ноябрь 1797 г.
— Приказы, сэр, — доложил Хилл, протягивая пакет из промасленной бумаги, доставленный
Дринкуотер передал Эпплби последнюю уцелевшую из запасов Гриффитса бутылку мадеры и вскрыл конверт.
По мере того, как он читал, его лоб хмурился все сильнее. Помалкивая, Эпплби и Хилл пытались понять по лицу капитана, что ждет их в ближайшем будущем. Наконец Натаниэль оторвался от бумаг.
— Мистер Хилл, с отливом мы спустимся до Нора, а к пяти часам мне нужна шлюпка до Орудийной Верфи.
Он снова погрузился в документы.
Хилл взял под козырек и вышел из каюты.
— Что там? — не удержался Эпплби.
Дринкуотер вскинул голову.
— Боюсь, приказ секретный, мистер Эпплби, — с холодной официальностью ответил он. Но вовсе не любопытство доктора служило причиной резкости Дринкуотера. Это была подпись под приказом. Документ пришел не от адмирала Дункана, а от лорда Дангарта.
Именно граф первым выскочил из экипажа, остановившегося перед продуваемым ветром причалом. Дринкуотер поприветствовал его, потом стал помогать выйти из кареты второму гостю. Человек был с ног до головы закутан в плащ, но даже в сумерках читалось в этой фигуре нечто знакомое.
— Так значит, — произнесла девушка, оглядевшись, — вы намерены отпустить меня? И все-таки не расстреляете?
Дринкуотер узнал Ортанс Монтолон.
— Да, мадам, намерены, — ответил Дангарт. — Вопреки искреннему моему желанию и доводам рассудка, смею вас уверить. — Он повернулся к Натаниэлю. — Добрый вечер, лейтенант.
В тонкой улыбке читалось поздравление с продвижением по службе.
— Здравствуйте, милорд.
Лорд Дангарт извлек из кармана наручники и повернулся к француженке.
— Будьте любезны протянуть мне руки.
— Неужели существует необходимость в таком варварстве, — ответила та, нахмурившись и метнув на Дринкуотера взгляд, исполненный безмолвной мольбы.
Натаниэль отвел глаза.
— Мы мужчины, а не святые, милая леди, — процитировал Дангарт, [34] защелкивая браслеты на запястьях пленницы. Затем они проводили ее к шлюпке.
«Кестрел» поднял якорь и, подгоняемый попутным западным ветром, вышел из Темзы. В полночь Дринкуотер спустился вниз и обнаружил Дангарта в освещенной фонарем каюте. Лорд сидел, а Ортанс Монтолон дремала на кушетке.
34
Цитата из трагедии английского драматурга Филипа Мессенджера (1583-1640) «Неестественная битва».
Стараясь не шуметь, Натаниэль достал бутылку, наполнил два стакана и протянул один Дангарту. Колесо судьбы совершило полный оборот, и каюта
— За вашу офицерскую кокарду, Натаниэль! Вы ее заслужили!
— Благодарю, милорд.
Глаза молодого человека обратились на девушку. Каштановые волосы рассыпались по плечам, а следы пережитых страданий придавали ее чертам оттенок мученичества. Видимо, промелькнувшая мысль отразилась на лице Натаниэля.
— Она опасна как яд, — негромко промолвил Дангарт, и Дринкуотер виновато повернулся.
— Что с ней будет?
Лорд пожал плечами.
— Будь она мужчиной, ее бы расстреляли. Будь английской женщиной, пойманной за шпионаж во Франции, цареубийцы отправили бы ее на гильотину. А мы вот просто отпустим мадмуазель на волю.
Циничная ирония Дангарта явно свидетельствовала о том, что он не одобряет подобной мягкости.
— Ее брат имеет определенный вес среди эмиграции, и на правительство было оказано давление, — со вздохом продолжил он. — Вот бы у бедняги Брауна нашлись бы подобные адвокаты!
— Да уж, милорд… — перед мысленным взором Дринкуотера предстала виселица над батареей Кийкдуина. — А что Сантона?
— О, — воскликнул Дангарт, и по губам его пробежала жестокая улыбка. — Этого мы крепко посадили под замок, очень крепко. Вы здорово попортили ему внешность, Натаниэль, ха-ха!
Дождавшись, пока «Кестрел» перевалит через волну, Дринкуотер передал собеседнику бутылку. Тот указал ею на спящую женщину.
— Ей еще не известно о случившихся с ним неприятностях. По возвращении домой нашей даме предстоит узнать скверные новости.
Лорд улыбнулся и отпил глоток вина.
Дринкуотер снова посмотрел на Ортанс. Когда куттер врезался в новую волну, она вздрогнула, глаза ее открылись. Девушка сонно приподнялась, поежилась и как-то трогательно, по-детски оправила плащ, которым укрывалась. Потом взгляд ее узнал присутствующих, она поняла, где находится, и по лицу девушки разлилось нечто вроде удовлетворения.
— Смотрите за ней в оба, Натаниэль, — произнес Дангарт. — Это ловкая обманщица, достойная дочь Евы. Какая жалость, что якобинцы, хотя они сами того не понимали, не выказали под Картеретом достаточного рвения и не пристрелили ее, избавив нас тем самым от необходимости спасать такую гадюку.
— Неужели вы верите, что женщина с таким лицом способна предать своего суженого, а?
Дринкуотер заметил, как Ортанс нахмурилась, не понимая, о чем речь. Ему вспомнился несчастный де Токвиль с его несчастной любовью.
— Что вы хотите сказать? — спросила девушка. — Предать?!
— Не стоит притворяться, мадам. Ваш любовник Сантона зарезал де Токвиля в лондонской подворотне, и вам прекрасно известно об этом.
— Нет… Нет! Я ничего об этом не знаю, — несколько секунд она осмысливала новость, вскинув голову. — Я вам не верю! Вы лжете! Лжете, чтобы оправдать себя, глупцы! Ваш флот уже взят под контроль отважными республиканцами, а скоро к нам присоединятся голландцы, и в нашем распоряжении окажется самый могучий флот в мире!