Королевский лес. Роман об Англии
Шрифт:
– Прекрасный вид, – заметил при этом Вальтер.
Вернувшись в дом, они обнаружили, что слуги поставили в зале столы на козлах, застелили их тканью, и в скором времени хозяева и гости сели трапезничать. Поскольку в этот день они еще ничего не ели, был подан полноценный обед. Все было сделано спокойно и красиво. Небольшая процессия слуг доставила хлеб и бульон, лосося и треску, три вида мяса. Хью де Мартелл управлялся самостоятельно; леди Мод обслуживала Вальтера, подкладывая ему еду с собственной тарелки. Вино – подлинная редкость – было прозрачным и добрым, чуть приправленным
Но откуда ей было знать, что она совершает ошибку, упоминая Нью-Форест? Поскольку, по мнению Вальтера, она выставилась там такой дурой, он, видимо, предполагал, что она не коснется темы оленьей охоты. Кто его знает. Так или иначе, она всего лишь спросила хозяйку, бывала ли та в Нью-Форесте.
– В Нью-Форесте? – Вид у леди Мод стал слегка ошарашенный. – Не думаю, что мне туда хочется. – Она послала Вальтеру свою кроткую улыбочку, как будто Адела сказала нечто недопустимое в обществе. – Там живут чрезвычайно странные люди. Вы бывали там, Вальтер?
– Только раз или два. С королевской охотой.
– Ах, ну так это другое дело.
Адела перехватила неодобрительный взгляд Вальтера. Он явно хотел, чтобы она сменила тему. Но этим и привел ее в раздражение. Почему с ней постоянно обращаются как со слабоумной? Он в любом случае унизит ее.
– Я ездила по Королевскому лесу одна, – сообщила она небрежно. – Я там даже охотилась. – Она выдержала паузу, чтобы ее слова дошли до всех. – С вашим мужем. – И послала Вальтеру бодрую, вызывающую улыбку.
Но какой бы реакции она ни ждала, полученная стала неожиданностью.
– Хью? – Леди Мод нахмурилась, затем чуть побледнела. – Ты охотился в Нью-Форесте? – Она смотрела на него вопрошающе. – Это правда, дорогой? – спросила она странно тонким голосом.
– Да-да, – поспешно ответил тот, тоже хмурясь. – С Вальтером. И с Колой. Весной.
– Мне кажется, я об этом не знала. – Она смотрела на него с тихим укором.
– Уверен, что знала, – твердо ответил он.
– Вот как… Что ж, – кротко отозвалась она, – теперь знаю. – И криво улыбнулась Аделе, после чего с напускной игривостью добавила: – Охота в Королевском лесу истощает мужчин.
Вальтер смотрел в тарелку. Что до Мартелла, то не промелькнуло ли на его лице раздражение? Легкое движение плеча? Почему он ей не сказал? Не было ли у поездки в Нью-Форест какой-то другой причины? Первый ли это случай? Адела не находила ответа. Если он время от времени сбегал от жены, то Адела сомневалась в ее гневной реакции, чем бы он ни занимался.
На помощь пришел Вальтер.
– Кстати, о делах королевских, – хладнокровно заметил он, словно не вышло никакого казуса, – вы слышали…
И мигом позже он уже рассказывал о последнем скандале при королевском дворе, который был вызван оскорбительными словами, брошенными королем каким-то монахам. Нетерпимый к религии, Руфус редко удерживался, когда представлялся случай подразнить церковников. Кроме
– Откуда ты это знаешь? – осведомился Мартелл.
– Да как же, от самого архиепископа Кентерберийского, – признался Вальтер, чем вызвал новый взрыв хохота.
Аделу весьма позабавил факт, что Тирелл каким-то образом сумел втереться и в окружение святого архиепископа Ансельма.
Приободренный успехом, Вальтер принялся их развлекать. Истории так и сыпались. Остроумные, смешные, преимущественно о великих мира сего, часто сопровождавшиеся наказом не повторять никому. Вальтер был хорошим рассказчиком. Такой придворный любого приведет в восторг, польстит ему, околдует. Для Аделы это стало откровением. Она никогда не думала, что Вальтер может быть таким очаровательным. Но только не по отношению к ней. Но он искусен, этого не отнять. Желанию вопреки, это произвело на нее впечатление.
Дошло до нее и другое: если она раздражает его, то так ли уж он виноват? Этот умный Вальтер Тирелл породнился с могущественными Клэрами и дружит с сильными мира сего. Так вправе ли она сетовать на то, что он стыдится ее, Аделы, совершающей глупость за глупостью?
Когда спустя какое-то время довольная компания распалась и собралась пораньше лечь спать, Адела подошла к нему и пробормотала:
– Прости. Я продолжаю делать глупости, да?
К ее удивлению, он ответил вполне доброй улыбкой:
– Я тоже виноват, Адела. Не очень-то хорошо я с тобой обходился.
– Это верно. Но я была не особо желанным бременем.
– Что ж, поглядим, получится ли у нас что-нибудь в Винчестере, – сказал он. – Доброй ночи.
Адела проснулась рано утром, чувствуя себя замечательно отдохнувшей. Отворила ставни. День только начинался, и чистое синее небо уже окрасилось розовым светом зари. Прохладный влажный воздух щекотал лицо. Тихо чирикали птицы, но в остальном стояла полная тишина. Где-то пропел петух. Ей показалось, что она уловила слабый запах ячменя. В доме еще все спали, но на холме Адела увидела одинокого крестьянина, который шел по тропе. Она сделала глубокий вдох.
Ей было невмоготу ждать в своих покоях, пока не встанут другие. День настойчиво звал. Она слишком разволновалась. Надев на камизу верхнее платье из льна, завязав пояс и убрав распущенные волосы за спину, она быстро вышла из дому, обутая в тапочки. Подумала, что выглядит диковато, но не беда. Никто ее не увидит.
Сразу за домом находился обнесенный стеной сад с воротами. Адела вошла. Пройдет еще какое-то время, прежде чем в это безмолвное место вторгнется солнце. Там росли травы и жимолость. На лужайке стояли три яблони; плоды, наполовину созревшие, еще были жесткими, хотя и начали краснеть. В траве виднелась земляника – крохотные алые пятнышки, усыпавшие зелень. По углам стены наросла паутина. Все было покрыто росой. Адела приоткрыла рот от восторга. С тем же успехом она могла бы находиться в каком-нибудь саду замка или монастыря в родной Нормандии.