Королевский подарок

Линк Гейл

– Это было сделано для того, чтобы я не видела, как обезобразила вас другая женщина? – Мариза протянула руку и нежно погладила Кэма по обезображенной щеке.

Он резко повернул голову, отклоняясь от ласки.

– Можешь не отвечать, – я знаю, этого ты и боялся. Я знаю, как отпрянула от тебя родная мать, увидев тебя обезображенным, когда ты вернулся, в Шотландию.

– Она рассказала тебе? – Кэмерон едва мог поверить, что его мать решилась на такую исповедь его жене.

– Да. Ее поведение

заслуживает упрека, но, – четко выговорила Мариза, – я – не она.

– Да, – язвительно засмеялся Кэм, – это сейчас ты ведешь такие речи. А вот как увидишь, отпрянешь в ужасе, как и она. И не пытайся.

– Нет, – сказала Мариза, – я решила, и я попытаюсь.

Она положила руку на широкую грудь Кэма, отстегнула золотую застежку, скалывающую ворот и завернула рубашку вверх, обнажив грудь, поросшую темно – золотым волосом. Потом подошла к своему рабочему столику, взяла позолоченные ножницы и снова подошла к Кэму.

– Что ты собираешься делать?

– Убрать ненужную материю. – Она кромсала рубашку, пока та не превратилась в клочья. Потом она бросила ножницы на пол и, окончательно разорвав ткань руками, обнажила правую сторону груди Кэма, покрытую страшными шрамами. У Маризы перехватило дыхание.

– Ну, теперь хватит с тебя? – сурово спросил Кэм. Мариза ответила, сперва наклонившись и поцеловав ужасную борозду.

– Это знак доблести и верности на службе родине и королю.

– Это знак моего неразумия и недооценки коварной шлюхи, – с досадой возразил Кэм.

– Всем случается ошибаться в жизни. Доверься мне, Кэмерон, – настойчиво попросила Мариза.

– Незачем, лучше…

– Перестань!

– Нет, ты перестань! – пытался убедить Маризу Кэмерон, – не то пожалеешь, а мне станет еще хуже.

– Как ты смеешь говорить со мной словно с неразумным ребенком? – глядя ему в лицо, твердо сказала Мариза. – Я знаю, кого я хочу, кого я люблю – тебя!

– Любишь? – Кэм был потрясен пылкими словами жены. Но ведь теперь будет еще ужаснее, когда она обнажит все его тело и увидит его уродство.

– Да, люблю, – сказала Мариза. Гневно выпалив свое признание, теперь она была полна нежности. Руки ее быстро расстегивали серебряную пряжку широкого кожаного пояса, держащего клетчатую юбку.

– Проклятье, что ты делаешь! – вскрикнул Кэм. Мариза словно и не слышала его, тихонько отгибая ткань, словно разворачивала заботливо обернутый драгоценный камень.

Кэм закрыл свой зрячий глаз… Он не хотел уввдеть, как исказится ужасом лицо Маризы

Под клетчатым пледом на Кэме ничего не было. Крестообразные шрамы испещрили правую ногу выше колена, и самый страшный шрам тянулся вдоль правой половины живота, доходя до самой мужской плоти Кэма.

Он почувствовал на своем животе горячие

капли. Слезы? Жалость? Кэм неистово рванулся из пут. Но Мариза склонилась еще ниже, ее волосы защекотали мужскую плоть Кэма, а губы припали к ней, лаская и целуя. Никогда Мариза не осмелилась бы на это, если бы не верила всей душой, что ее любовь исцелит любимого… и если бы не бабушкина книга, раскрывшая ей мир любви.

Губы Маризы осыпали тело Кэма дождем поцелуев, шелковистые пряди распущенных волос ласкали его кожу. Она целовала шрам все выше и выше, пока не дошла до темно – золотого треугольника волос на груди Кэма. Пальцы ее тянули кудрявые волосы, а язык вылизывал сосок груди, как Кэм делал с ней самой.

– Приятно тебе? – прошептала она, зная, что ответ будет утвердительный.

– Уж как приятно, лесси, девчонка моя… – почти простонал Кэм. Восторг охватывал его тело, словно лесной пожар.

Мариза продолжала свое нежное путешествие, покрыв поцелуями каждый шрам на плече, на груди и на шее, и, на минуту прильнув головой к груди Кэма, с наслаждением вдохнула запах его разгоряченной кожи, мужской запах, – ответ на ее ласки.

Оставался последний шрам и, погрузив свою руку в золотые кудри Кэма, она одним движением сдвинула черную повязку. Обнажилась иссеченная шрамами глазница вытекшего, выдавленного глаза. Кэм вскрикнул. Его единственный голубой глаз глядел в ее зеленые глаза пронзительно и гневно, – ведь она обнажила его последнюю тайну.

– Ну, теперь вы все увидела, что хотели?

– Я увидела человека, – торжественно сказала Мариза, – который претерпел великие страдания и проявил великое мужество. Человека, более отважного, чем вся королевская рать. Я люблю тебя, Кэмерон Бьюкенен, даю тебе в этом нерушимое слово Фицджеральдов, – сказала Мариза, – наклоняясь и целуя слепой глаз, а потом прильнула к чувственным губам Кэма.

И его губы ответили ей страстным поцелуем, в котором он выразил всю так долго скрываемую любовь и нежность к ней. Его жена совершила чудо – Кэмерон больше не был пленником в тюрьме одиночества.

– Она заставила его понять всемогущество любви, заставила поверить тому, что он считал невозможным.

– Развяжи меня! – прошептал он.

– Еще рано, – нежно ответила она, продолжая осыпать его тело дождем милых маленьких ласк. Потом она начала вылизывать его, дюйм за дюймом, и его тело плавилось от наслаждения. Инстинкт и уроки бабушкиной книги делали Маризу одновременно робкой и смелой, ученицей и искушенной женщиной, готовой пройти все фазы любви.

Кэм хрипло дышал, его грудь поднималась и опускалась, пока Мариза нежно и дерзко ласкала его член, и Кэму казалось, что он сейчас взорвется от наслаждения.