Королевский тюльпан. Дилогия

Лебедева Ива

— Мальчишка — ее сын?

— Скорее всего, но мне не говорили, я сам не приглядывался, — ответил скупщик. — Слышал, что однажды он сильно поранил ногу, мамаша ткнулась к ближайшему цирюльнику, а потом пошла к профессору Голова-на-плечах…

Я спросил, когда это было. Скупщик ответил, что на прошлой неделе.

— Ровно десять дней назад, — уточнил я. — Видишь, как подробно я знаю. Помни это и говори всё.

Впрочем, особо интересных подробностей я не выяснил. Разве что недавно появилась легенда, будто женщину с малым

выгнали, но мой собеседник ухмыльнулся: это невозможно, лепесточники женщину взяли в семью.

— Ладно, старина, мне достаточно, — наконец сказал я. — Перед тем как расстаться, мы заключим сделку.

Скупщик взглянул на меня радостно и напуганно одновременно.

— Ты дашь мне в долг сто монет. Через месяц тебе их вернут. Если за этот месяц до меня не дойдет слух, будто в гостях у бедного трактирщика побывал маршал Ночного Братства. Услышу — ты потеряешь не только деньги.

Скупщик посмотрел раздраженно, но тотчас улыбнулся. Провел ладонью по боковой стенке буфета, сунул руку в образовавшийся паз, вынул мешочек, протянул мне.

Я взглянул на охранника. Тот окончательно пришел в себя, сел на дальнюю лавку и равнодушно смотрел, как хозяин беседует с гостем.

— И еще. Я буду рад, если этот молодец проводит меня на пустошь, в гости к пройдохе Луи.

— Он… Он не знает дороги, — робко ответил хозяин.

— Все приходится делать самому, — вздохнул я в ответ. — Помни и не болтай.

ЭТЬЕН

Самое разумное было бы еще минутку побыть заблудившимся фонарщиком, чтобы спросить у этой любопытной тройки, что ей нужно. Но я знал, что так не будет.

И был прав.

Из-за угла вылетела серая тень и сшибла ближайшего любопытника. Взрослый катланк редко весит больше пастушьей собаки, но я бы предпочел атаку двух собак сразу — как отбиться от них, я представляю, как от катланка — нет. Жертва Крошки не знала тоже и лишь махала руками, отчаянно вопя.

— Оборотень! — испуганно крикнул парень справа.

Центральная фигура молча развернулась к Крошке, взмахнув клинком…

Аристократические отпрыски нередко ограничивают фехтовальные уроки тремя основными позициями, тремя выпадами и тремя защитами. Мой учитель нашел во мне благодарного и приставучего ученика, так что я даже ему доплачивал, независимо от отца. Кроме владения шпагой, он обучил меня управляться и с короткими клинками, прямыми и изогнутыми, с облегченным мечом, пехотной пикой и алебардой.

Шест фонарщика по длине вполне соответствовал алебарде, а разница в тяжести принципиальной не была. Первый удар я нанес по руке — нечего махать ножом на мою кошку, второй в живот, третий — в голову. На три жеста ушло меньше секунды. Потом я развернулся, собираясь приветить парня, обозвавшего Крошку оборотнем, но от того уже остался лишь затихающий топот.

Бедолага, отведавший

шеста, скрючился на разбитом тротуаре, живой, но не опасный. Для полной безопасности я поднял выпавший клинок и закинул в темноту.

Крошка, убедившись, что ее жертва не сопротивляется, перестала клочить его одежду и кожу. Но по еле слышному фырканью я понимал, что она сейчас — кипящая кофейная турка на углях, готовая пролиться в любую секунду.

Значит, с ним и поговорим.

— Приятель, — сказал я ласково и спокойно, — ответь мне сам: на тебе нет мундира стражи, но ты пристаешь к прохожим с вопросами. Кто тебе это приказал?

«Приятель» промычал и слегка махнул рукой, даже в темноте было видно, что она в крови. Крошка фыркнула так, будто капля кофе упала на уголь.

— Нам некогда, — терпеливо продолжил я, — ответь, пожалуйста.

— Пря… прямой приказ блюстителя Добродетели, — наконец сказал парень. — Мы вместе со стражей ищем тех, кто приходит на пустошь и покупает почки помимо скупщиков. Мы подумали, что вы хотели положить их в ранец фонарщика.

— На сегодня твой дозор окончен, — усмехнулся я. — Утешься тем, что почки мне не нужны. Забери своего друга и иди отдыхать.

— А… Он… Он не съест? — пробормотал парень.

— Нет, — честно ответил я. — Ступай.

Парень помог подняться на ноги напарнику. Тот хотел найти оружие, но я посоветовал им удалиться и бедняга в разодранной одежде убедил товарища по несчастью, что лучше так и сделать. Несколько секунд спустя в темноте затихло кряхтение и шарканье.

История вышла интересней, чем ожидалось. Вообще-то, я был равнодушен к торговым делишкам блюстителя Добродетели. Меня больше интересовало, что за смельчак решился нарушить столь серьезно охраняемую монополию. Быть может, мне предстоит получить ответы на обе загадки сразу.

Я свернул за угол и встретился лицом к лицу с третьей загадкой.

ЛИРЭН

Задолго до появления в Ночном Братстве у меня сложились с темнотой доверительные отношения. Когда был мальчиком на побегушках, поесть как следует удавалось только ночью. Потихоньку и создав иллюзию, что от окорока не отрезали и не черпали из горшка мягкий сыр. И все это приходилось делать в полной темноте. Из приютов я тоже убегал не средь бела дня.

Насыщенное приключениями детство научило не только ходить ночными улицами, но и слышать издали ночные шорохи. Вот и сейчас до меня отчетливо донеслись встречные шаги. Я сразу понял: идет кто-то один. Пусть без особого опыта прогулок в темноте, но все равно топает быстро и уверенно.

Следовало или отскочить и следить со стороны, или встретиться лицом к лицу, чтобы задать пару вопросов ночному гуляке. Естественно, пощекотав клинком. Отскакивать в грязь не хотелось и я шагнул навстречу…