Королевское чудовище
Шрифт:
К тому же он был известен своим фехтовальным мастерством. Ханна, конечно же, говорила о нем так, словно он непобедим.
— У меня папины способности, — заявляла она, и обоснованно: способности у нее и вправду были. По мнению Файер, другая пятилетняя малютка на ее месте вышла бы из стычки с целой толпой детей не только со сломанным носом — если бы вообще вышла.
В последний день июля Ханна заявилась к ней с пестрым букетом полевых цветов, собранных, как поняла Файер, на зеленой
— Бабушка написала, что у тебя вроде бы день рождения в июле. Я опоздала? Почему никто не знает, когда у тебя день рождения? Дядя Гаран сказал, что дамы любят цветы. — Она с сомнением сморщила нос и ткнула букетом Файер в лицо, словно думала, что цветы предназначены для еды и Файер сейчас примется жевать, как сделал бы Малыш.
Из всего множества цветов в ее покоях эти, вместе с цветами Арчера и Брокера, больше всего пришлись ей по душе.
Как-то в конце августа Файер на конюшне чистила Малыша, чтобы отвлечься. Внезапно ее охрана отступила, и к стойлу подошел Бриган с целой связкой уздечек на плече. Опершись о дверцу, он почесал Малышу нос.
— Рад встрече, миледи.
Он только этим утром вернулся из очередной из своих вылазок.
— Принц Бриган. А где ваша дама?
— Занимается историей. Пошла на урок без единой жалобы. Я все готовлю себя к тому, что это может значить. Либо она планирует меня этим подкупить, либо заболела.
Файер собиралась задать Бригану вопрос, и вопрос этот был не из легких. Делать нечего, нужно просто изобразить невозмутимость и в бой. Она с достоинством подняла подбородок.
— Ханна несколько раз спрашивала меня, почему чудовища каждый месяц начинают сходить с ума и почему четыре или пять дней подряд я не могу выйти на улицу без дополнительной охраны. Я бы хотела объяснить ей. И прошу вашего позволения.
— Ее впечатлила его реакция, полный контроль над собой — из-за двери на нее смотрело совершенно бесстрастное лицо. Бриган погладил Малыша по шее:
— Ей пять лет.
Файер продолжала ждать, ничего не ответив.
Он почесал в затылке и неуверенно покосился на нее:
— А как вы думаете? Пять лет — не слишком мало, чтобы понять? Я не хочу, чтобы она боялась.
— Она не боится чудовищ, ваше высочество, наоборот, хочет сама с луком в руках охранять меня.
— Я имел в виду, — тихо пояснил Бриган, — те изменения, что будут происходить с ее телом. Мне кажется, рассказ об этом может ее напугать.
— А, — мягко улыбнулась Файер, — но тогда, возможно, лучше, чтобы ей объяснила я — ее разум не настолько закрыт, чтобы я не почувствовала, если она испугается. В рассказе
— Да, — по-прежнему нерешительно щурился принц. — Но вам не кажется, что пять лет — это все же слишком мало?
Как странно и до крайности мило он смотрелся совершенно выбитым из колеи, как всякий мужчина в таком вопросе, цепляясь за ее мнение. Файер решила говорить откровенно.
— Не думаю, что Ханна слишком мала, чтобы понять. К тому же, мне кажется, раз это ее озадачивает, ей нужно все честно объяснить.
Он кивнул.
— Интересно, почему она не спросила меня? Обычно ведь легко задает вопросы.
— Может быть, чувствует, в чем тут дело.
— Возможно ли так тонко чувствовать?
— Все дети — гении, — уверенно ответила Файер.
— Да, — кивнул Бриган. — Хорошо. Мое позволение у вас есть. Расскажете мне потом, как все прошло.
Но Файер внезапно отвлеклась, встревоженная — уже не в первый раз за день — ощущением присутствия чего-то странного, знакомого и неправильного. Человека, которого здесь быть не должно. Сжав в кулаке гриву Малыша, она потрясла головой. Малыш, оторвав морду от груди Бригана, обернулся на нее.
— Миледи, — позвал Бриган. — Что случилось?
— Такое ощущение… нет, снова пропало. Не обращайте внимания. Ничего.
Бриган посмотрел на нее с недоумением, и она, улыбнувшись, объяснила.
— Иногда приходится подождать, пока ощущение оформится во что-то членораздельное.
— Ясно, — он опустил взгляд на длинный нос Малыша. — Это как-то связано с моими мыслями?
— Что? — переспросила Файер. — Вы шутите?
— А должен?
— Вы думаете, я хоть что-то читаю в ваших мыслях?
— Разве нет?
— Бриган, — от изумления она вовсе позабыла о манерах. — Ваш разум — крепость без единой трещинки. Мне еще ни разу не удалось добыть там ни намека.
— О, — красноречиво ответил он. — Хм, — и принялся с довольным видом поправлять кожаные ремни на плече.
— Я предполагала, что вы делаете это специально, — продолжила Файер.
— Вы правы, но в таком вопросе трудно определить, насколько успешны попытки.
— Полностью.
— А сейчас?
— В каком смысле? — уставилась на него Файер. — Вы спрашиваете, ощущаю ли я ваши чувства? Нет, конечно.
— А теперь?
Словно из глубин океана его сознания до нее докатилась мягкая волна. Она замерла и впитала ее, стараясь сдержать собственное волнение, ибо то, что Бриган открывал ей свои чувства, впервые за все это время, переполнило ее какой-то чрезмерной радостью.
— Я чувствую, что наш разговор вас забавляет, — сказала она.