Королевское чудовище
Шрифт:
«Это твоих рук дело, — гневно подумала Файер, — а вечная болтливость только еще больше все портит. Они не знают друг про друга, и не тебе раскрывать их тайны».
— Файер, — Арчер не поднимал на нее печального взгляда. — Я уже не помню, когда последний раз сделал кому-нибудь добро. Отец приедет, и я не смогу смотреть ему в глаза. Мне срочно нужно какое-нибудь полезное дело, что-нибудь, чего я не буду стыдиться, но, кажется, рядом с тобой я на это неспособен, особенно теперь, раз я тебе не нужен, раз ты любишь другого.
—
— Я еду на запад, к Каттеру.
— Что? — испуганно воскликнула она. — Сейчас? Один?
— Все забыли про мальчишку, да и про лучника тоже, и зря, я уверен. С мальчиком точно что-то неладно, а еще, ты, быть может, забыла, но двадцать с лишним лет назад того лучника осудили за изнасилование.
Ну вот, Файер снова заплакала.
— Арчер, мне кажется, не стоит тебе ездить. Подожди, пока закончится торжество, и поедем вместе.
— Но ведь они за тобой охотятся.
— Пожалуйста, Арчер. Не езди.
— Я должен, — вдруг взорвался он и, отвернувшись, жестом остановил ее возражения. — Ты только посмотри на себя, — сказал он, и в голосе его звенели слезы. — Я видеть тебя не могу, мне нужно чем-то себя занять, понимаешь? Они ведь позволят тебе пойти на это, я знаю, вы же с Бриганом главные специалисты по закулисным убийствам! Вот. — Он вытащил из кармана сложенный лист бумаги и яростно пригвоздил его к дивану рядом с ней.
— Что это? — недоуменно спросила Файер.
— Письмо от него, — Арчер практически кричал. — Написал прямо перед тем, как ты проснулась. Угрожал сломать мне обе руки, если не передам.
Внезапно на пороге появилась Тесс и погрозила Арчеру пальцем.
— Молодой человек, — рявкнула она, — в этом доме живет ребенок, так что не снесите крышу своими криками, — с этими словами старушка развернулась и потопала прочь. Арчер проводил ее изумленным взглядом, а потом обернулся к камину и, опершись на него, стиснул голову в ладонях.
— Арчер, — умоляюще проговорила Файер. — Если уж ты решил, то хотя бы возьми как можно больше воинов. Попроси у Бригана конвой.
Он не ответил. Она даже не была уверена, что он слышал.
— Прощай, Файер, — сказал Арчер, повернувшись к ней, и вышел, оставив Файер наедине с ее тревогой.
Вслед ему понеслась отчаянная мысль. «Арчер! Не позволяй затуманить себе разум. Береги себя. Я тебя люблю».
Письмо Бригана оказалось коротким.
Миледи.
Мне нужно вам кое в чем признаться. Я знал, что вы убили Кансрела. Лорд Брокер рассказал мне это в тот день, когда я приехал за вами. Простите его за то, что он выдал ваш секрет. Он рассказал мне это лишь для того,
Как-то вы спросили меня, почему я вам доверяю. Причина отчасти в этом, но не только. Я считаю, вы вытерпели немало боли ради других людей. А еще я считаю, что никогда не слышал о человеке более сильном и храбром, чем вы, о человеке, который бы столь же мудро и щедро использовал свою власть.
Мне сейчас срочно нужно отлучиться в Половодный форт, но к празднику я вернусь. Я тоже считаю, что без вас нам не справиться — хоть Арчер и ошибается, если полагает, что меня это не печалит. Мои братья и сестра расскажут, что мы надумали. Меня ждут воины, поэтому письмо это написано в спешке и тем не менее от всей души.
С уважением, Бриган.
P.S. Не уходите, пока Тесс не расскажет вам правды, и простите, что скрывал ее от вас. Я пообещал, и обещание это ни на минуту не дает мне покоя.
Едва дыша, Файер добралась до кухни, почувствовав там присутствие Тесс. Старушка при ее появлении подняла взгляд от рук.
— Что имел в виду принц Бриган, — боясь своего вопроса, сказала Файер, — говоря, что вы должны сказать мне правду?
Тесс оставила в покое тесто, которое месила, и вытерла ладони о передник.
— Что за день, все вверх тормашками. Не ожидала я всего этого. Ты здесь, да еще вид у тебя такой, что мне даже страшно. — Она растерянно пожала плечами. — Твоя мать, Джесса, дочкой мне приходилась, девочка. А я, значит, твоя бабка. На ужин останешься?
Глава двадцать третья
Файер в своем изумлении не замечала, как проходили дни. То, что у нее есть бабушка, само по себе было ошеломительно. Но когда она с первого неловкого совместного ужина почувствовала, что бабушке интересно побольше узнать о ней, что ей приятно ее общество — это было уже слишком для юного чудовища, которому в жизни выпало не так уж много радости.
Каждый вечер она ужинала на кухне в зеленом домике вместе с Тесс и Ханной, и щебет девочки заполнял промежутки в разговоре бабушки и внучки, облегчая неловкость, с какой они пытались идти на контакт.
Помогало то, что Тесс была прямодушна и честна, а Файер чувствовала искренность в ее неуклюжих речах.
— Меня не так-то легко вывести из равновесия, — начала Тесс, когда они впервые сели поужинать клецками и тушеным мясом хищной птицы. — Но тебе удалось, леди-чудовище. Все эти годы я себе твердила, что ты на самом деле дочка Кансрела, а не Джессы. Чудовище, а не девочка, и нам без тебя лучше. Я и Джессу убедить пыталась, но она не слушала — и правильно. В твоем лице я ее вижу ясно как день.