Королевское чудовище
Шрифт:
— Возьмите себя в руки, — отрезала она. — Это все лишь маскировка, помните? Ничего не получится, если те, кто должен мне помогать, не сумеют ее игнорировать.
— Все получится. — Тесс подала Файер два ножа в чехлах, которые крепились на лодыжки. — Ты добьешься всего, что пожелаешь, от кого угодно. Этим вечером король Нэш подарит тебе Крылатую реку, если попросишь. Великие Деллы; девочка, да сам принц Бриган отдаст свою лучшую боевую лошадь.
Без тени улыбки Файер закрепила на каждой лодыжке по ножу. Бриган не сможет ей ничего отдать, если не вернется ко двору, а этого он — за два часа до бала! — еще не сделал.
Одной из стратегических точек плана была отведенная для
Она никогда прежде не видела танцев, не говоря уже о королевском бале. Весь двор сиял золотым светом тысяч и тысяч свечей: место для танцев огораживали целые стены свечей, отделенных балюстрадами, чтобы дамы не подпалили платья; свечи в огромных лампах свисали с потолка на серебряных цепях; на перилах каждого балкона, включая тот, где стояла она, тоже таяли свечи. Мерцающий свет заливал толпу, волшебно преображая людей в платьях и костюмах, играя на украшениях и серебряных кубках, из которых они пили. Небо темнело. Музыканты настроили инструменты и принялись играть, вплетаясь и пересиливая звон смеха. Начались танцы, и зрелище полностью превратилось в идиллическую картинку зимнего праздника.
Насколько разительно внешнее может отличаться от внутреннего. Если бы Файер не нужно было так напряженно концентрироваться и если бы ей не было так невесело на душе, она, наверное, рассмеялась бы. Ибо она ощущала, что стоит над миниатюрной моделью самого королевства, над сетью разряженных предателей, шпионов и союзников, представителен каждой из сторон, и все они расчетливо наблюдают друг за другом, стараются подслушать чужие разговоры, хищно вглядываются в каждого входящего и выходящего. Все начиналось с лорда Гентиана и его сына, на которых было сосредоточено внимание всего зала, хоть они и стояли с краю. Гуннер, среднего роста и невзрачный, еще мог кое-как затеряться, но Гентиан был высок, имел белоснежные седые волосы и репутацию заклятого врага трона — у него не было ни одного шанса не привлекать внимания. Вокруг него стояли пятеро «сопровождающих» — все они выглядели как злобные псы, которых кое-как втиснули в парадные одежды. С мечами на бал являться было не принято, поэтому оружие виднелось только у дворцовых стражников, расставленных у входов. Но Файер знала, что у Гентиана, Гуннера и их из рук вон плохо замаскированных воинов были ножи. А еще чувствовала, что все они скованы недоверием. Гентиан то и дело нервно дергал воротник. Они с сыном резко оборачивались на каждый шорох, а улыбки на их лицах были насквозь фальшивые и застывшие едва не до маниакальности. Ей подумалось, что Гентиан выглядит приятным человеком, он изящно одет и благороден на вид — если, конечно, не слушать, как вопят его нервы. Гентиан сожалел о том, что привело его сюда.
Наблюдение за всеми во дворе занимало Файер целиком, а от попыток выйти за его пределы вообще голова кружилась. Но она изо всех сил, используя для этого любое сознание, которое только впускало ее в себя, мысленно составляла список тех, кто симпатизирует лорду Гентиану или леди Маргде, тех, кому доверять нельзя, и тех, кому можно. Все это она тут же сообщала в кабинет Гарана, секретарю — он записывал имена и описания и передавал их начальнику стражи, среди многочисленных обязанностей которого в ту ночь было знать, кто где и когда находится, чтобы предотвратить незапланированное кровопролитие и исчезновения значимых людей.
Уже совсем стемнело. Файер ощущала, как в тенях на балконах вокруг двигаются лучники. И Гентиана, и Маргду расположили на третьем этаже с видом на вот этот самый двор, а покои под ними, над ними, напротив и по бокам оставили пустыми и временно разместили там столько королевских воинов,
Таков был приказ Бригана.
Файер даже не знала точно, чего страшится больше: того, что будет с ней и с его семьей, если он не вернется вовремя, или того, как это скажется на сегодняшнем плане и на всей войне. Возможно, это был один большой страх за все сразу. Если Бриган не вернется домой, значит, он, скорее всего, мертв, и если так, то все пойдет прахом, все: и важные вещи, такие, как их сегодняшнее дело, и мелочи, например, ее сердце.
А потом, всего лишь несколько минут спустя, он внезапно проявился на самой границе ее восприятия — на ближайшем городском мосту. Почти невольно Файер послала ему целый клубок чувств: ярость, которая тут же сменилась беспокойством и облегчением от того, что он рядом. Она даже не успела проконтролировать всю эту мешанину, чтобы убедиться, что в нее не проскользнуло чувство, спрятанное глубже остальных.
В ответ ей пришли уверенность, усталость и извинения, и она сама извинилась в ответ, а потом снова он, еще настойчивее. «Бриган приехал», — спешно подумала она для остальных и тут же выбросила из головы собственное облегчение, потому что почти потеряла концентрацию и теперь судорожно пыталась снова взять весь двор под контроль.
Леди Маргда, в отличие от Гентиана, держалась в тени. Она тоже явилась в компании как минимум двадцати «сопровождающих», судя по ощущению, искусных бойцов. Несколько человек сейчас бродили по двору. Остальные рассредоточились по всему дворцу — видимо, следили за кем-то по поручению Маргды. А вот сама она по прибытии тут же удалилась в отведенные ей покои и так до сих пор оттуда и не показалась. Вот и сейчас она по-прежнему пряталась там — напротив и этажом ниже. Ее нельзя было увидеть — только почувствовать. Она была хитра и умна — Файер этого ожидала — более крепка разумом, чем двое ее врагов внизу, более закрыта, но в сознании ее кипела та же самая тревога, пылала та же подозрительность.
В комнату вошли Клара, Гаран, Нэш, Уэлкли и несколько воинов. Почувствовав приближение, но не отворачиваясь от балкона, Файер приветственно коснулась их разумов и сквозь открытую дверь балкона услышала бормотание Клары.
— Я вычислила, кто из людей Гентиана следит за мной, — сообщила Клара, — но вот насчет Маргды не знаю. У ее воинов подготовка лучше.
— Среди них есть пиккийцы, — добавил Гаран. — Сэйра сказала, что видела людей с пиккийской внешностью и говором.
— Может лорд Гентиан оказаться настолько глуп, чтобы никого не поставить наблюдать за леди Маргдой? — спросила Клара. — Его воины замаскированы из рук вон плохо, и ни один из них, кажется, не интересуется ею.
— Не так-то легко за ней наблюдать, ваше высочество, — пояснил Уэлкли. — Она носа не кажет из покоев. А вот лорд Гентиан уже трижды просил аудиенции у вас, ваше величество, и мне пришлось трижды отказать. Уж очень ему не терпится лично наплести вам чепухи о том, зачем он явился.
— Мы обязательно дадим ему возможность все объяснить — только сначала убьем, — сказал Гаран.
Какой-то частицей сознания Файер воспринимала разговор за спиной. Еще часть была занята передвижениями Бригана — он уже добрался до конюшен. И одновременно ее разум кружил вокруг Гентиана, Гуннера и Маргды. Пока что она лишь играла с ними, решая, как пробраться внутрь, приближаясь, но не овладевая. Она внушила служанке — одной из выбранных Уэлкли людей — предложить Гентиану с Гуннером вина, но оба жестом отослали ее прочь. Файер вздохнула, досадуя на старшего за слабый желудок, а на младшего — за воздержанность. Вообще, с Гуннером обещали быть проблемы — он оказался сильнее, чем ей бы хотелось. А вот Гентиан… Файер даже задумалась, не пора ли овладеть его разумом и начать игру. Он волновался все сильнее и теперь уже ощутимо жалел, что отказался от вина.