Королевское чудовище
Шрифт:
Утром людей Харта, связанных и продрогших, нашли на дороге — бедняги были крайне подавлены историей, которую им предстояло рассказать. Когда вести добрались до дворца, Нэш тут же приказал расследовать происшествие, а Уэлкли от имени королевской семьи послал вдове Харта букет цветов.
Только вечером все вздохнули с облегчением, когда от жены Тоддина пришло сообщение, что он в добром здравии. Он был незаурядным пловцом и легко выдерживал холод, но ночь была такая туманная, что ожидавшая внизу лодка заплутала и долго не могла его найти. Само собой, все беспокоились.
Когда
— Наверное, не стоит удивляться, что старый друг и соратник лорда Брокера так силен разумом, — как-то сказала она Музе, Миле и Нилу в комнате для допросов после очередной попытки. За все это время капитан Харт так ни разу на нее и не взглянул.
— И вправду, миледи, — согласилась Муза. — Человек, который совершил столько, сколько в свое время командующий Брокер, должно быть, назначал командирами только сильных духом.
Вообще-то Файер больше думала о том, сколько Брокер пережил — о безумном наказании короля Накса за некое таинственное преступление — чем о его достижениях на военном поприще. Она рассеянно наблюдала за тем, как стражи раскладывают на столе хлеб и сыр, чтобы спешно перекусить. Мила, избегая встречаться с Файер взглядом, передала ей тарелку.
Теперь она все время так себя вела. С тех пор как несколько недель назад Арчер расстался с ней, она словно съежилась — вела себя с Файер тихо и виновато, а та в свою очередь старалась быть сверх обычного добра и внимательна и не заставлять Милу находиться в обществе Арчера дольше, чем необходимо. Они не обмолвились обо всем этом ни словом, но каждая знала, что известно другой.
Умирая от голода, Файер оторвала кусок хлеба и вгрызлась в него, краем глаза заметив, что Мила сидит молча и смотрит на еду, но не притрагивается к ней. «Так бы и спустила с Арчера шкуру», — подумала Файер и со вздохом снова попыталась сосредоточиться на проблеме, какую представлял из себя капитан Харт.
Он разбогател и добился процветания после ухода из войска, постепенно привыкая к роскоши и комфорту. Быть может, и сейчас комфорт его смягчит?
В следующие несколько дней Файер приказала, чтобы темницу Харта в подземельях очистили и привели в достойный вид. В его распоряжении оказались ковры, тонкое постельное белье, книги и свечи, хорошая еда и вино, теплая вода для умывания по первому же требованию и ловушки для крыс — пожалуй, самая большая роскошь. И вот однажды Файер, распустив волосы по плечам и надев платье с чуть более глубоким вырезом, чем обычно, спустилась навестить капитана в его подземной обители.
Когда один из стражей открыл для нее дверь, Харт поднял глаза от книги, чтобы посмотреть, кто пришел, и изменился в лице.
— Я знаю, чего вы добиваетесь, — проговорил он. Возможно, он и вправду знал, но знание это не помогло ему отвернуться и перестать пялиться, так что Файер поняла: лазейка найдена.
Она подозревала, что ему должно быть одиноко в тюрьме, особенно когда дома осталась красавица-жена, которой вино и молодые поклонники милее мужа.
Клара, Гаран и Нэш впитывали добытые Файер сведения, словно песок Погребной гавани дождевую воду.
— Мне так и не удается заставить его рассказать ничего полезного о Мидогге, — пожаловалась она. — И все же нам везет: он немало знает о Гентиане и куда охотнее выдает его секреты.
— Он — союзник Мидогга, — возразила Клара. — С чего нам верить тому, что, как он думает, ему известно о Гентиане? Неужели Гентиан не посылает в земли Мидогга людей с ложными сведениями так же, как к нам?
— Возможно, — кивнула Файер, — но… мне трудно объяснить… Харт говорит с такой уверенностью. Он убежден в том, что знает. Ему известно, как нас пытаются обмануть и Мидогг, и Гентиан, и он не сомневается, что его сведения о Гентиане иного толка. Источники он раскрывать отказывается, но я склонна доверять его информированности.
— Ладно, — заключила Клара. — Рассказывайте, что вам удалось узнать, и мы проверим эти сведения всеми возможными способами.
— Он сказал, что Гентиан с сыном Гуннером собираются на север и будут присутствовать на январском торжестве.
— Смело, — заметила Клара. — Впечатляет.
Гаран хмыкнул:
— Теперь, когда мы все разузнали о его несварении, можем устроить ему пытку тортом.
— Гентиан собирается сделать вид, что сожалеет о мятеже, — продолжала Файер. — Предложит восстановить дружеские отношения с короной. Тем временем его войско двинется на северо-восток от его владений и спрячется в туннелях Больших гор неподалеку от Половодного форта. Вскоре после праздника Гентиан намеревается убить Нэша и Бригана, а потом стрелой помчится к своему войску и нападет на Половодный форт.
У близнецов от удивления округлились глаза.
— Нет, это все-таки не смелость, — произнес Гаран. — Это идиотизм. Что за полководец затевает войну посредине зимы?
— Тот, кто хочет застать противника врасплох, — сказала Клара.
— К тому же, — продолжил Гаран, — ему нужно поручить убийство кому-нибудь неизвестному и ненужному. Что станется с его хитроумным планом, когда его прикончат?
— Что ж, — снова заговорила Клара, — нам давно известно, что Гентиан глуп как пень. И слава Деллам за предусмотрительность Бригана. Второе войско уже в Половодном форте, а Первое он ведет туда прямо сейчас.
— А где Третье и Четвертое? — спросила Файер.
— Они на севере, — ответила Клара, — следят за порядком, но готовы тут же выступить, куда понадобится. А куда именно понадобится — это вы должны нам сказать.
— Понятия не имею. Никак не могу вытянуть из него планов Мидогга. Он говорит, что Мидогг ничего не собирается делать — будет сидеть и ждать, пока войска Гентиана и короля поредеют в войне — но я чувствую, что он лжет. Еще он сказал, что Мидогг посылает свою сестру сюда, на юг, на время торжества, и это правда, но зачем — тоже не признался.