Королевства Ночи
Шрифт:
Однажды вечером на горизонте показалось какое-то сияние. Мы занервничали, припомнив город призраков. Но сияние оставалось на том же месте и после восхода солнца, и по мере нашего приближения к нему оно оказалось вертикальным столбом огня, поднимающимся над голой пустыней.
– Магия, – сказал один из моряков.
– Не обязательно, – сказала Джанела. – Вы что, не видели никогда бьющие из земли нефтяные фонтаны? Так вот если такой фонтан поджечь, то зрелище будет примерно такое же.
Поднявшись по реке дальше, мы разглядели россыпь хижин вдоль берега, не более чем в лиге от столба огня. Возле них стояли люди и наблюдали за нами.
Мы
Впереди показался грубо сколоченный деревянный причал. Мы встали на якорь недалеко от него и спустили на воду лодки. Джанела, Квотерволз, Пип и я направились к берегу, желая скорее размять ноги, а не надеясь получить хоть какую-нибудь информацию.
И хорошо, что мы не обольщались, потому что обнаружили на редкость бедных и несчастных созданий. Мы не удивились, узнав, что они называют себя «народом пламени». Но при этом они утверждали, что являются последними представителями некогда могущественного племени, правившего когда-то в этих пустынных землях. Но боги лишили их силы и славы.
– Какие боги? – спросила Джанела.
– Которые живут там, – ответил вождь племени, указывая рукой куда-то на восток.
– Но кто же они? Как выглядят? Далеко ли до них? И виделли их кто-нибудь из вас?
Джанела забросала вождя вопросами, но ни на один не смогла получить вразумительного ответа.
Торговать им было нечем, разве что вкусной колодезной водой, и мы, скорее жалея их, чем из надобности, наполнили бочонки, оставив им взамен безделушки и леденцы.
Я дал кусок сахара мальчугану лет семи. Был он совершенно наг, и, судя по запаху, исходившему от него и его соплеменников, мытье тела здесь не считалось занятием, достойным внимания. Мальчик держал на поводке ручную зверюшку, ящера, размером с мою руку. Я спросил, как называется это животное, но мальчик покачал головой. Он сказал, что название ящера запрещено произносить, и добавил, что это существо является потомком великих животных, отнятых у народа пламени богами.
Я склонился, чтобы осмотреть это создание. Оно разинуло крошечную клыкастую пасть и плюнуло в меня, при этом слюна задымилась и загорелась. Я отпрыгнул и выругался.
Мальчик усмехнулся:
– Оно и со мной так поступает.
Он пососал кусочек сахара, и лицо его приняло счастливое выражение, из которого было ясно, что такого ему пробовать еще не доводилось.
Я посмотрел на ящера, хотел еще что-то спросить, но понял, что ничего полезного не выведаю.
Мы вернулись на корабль и поплыли дальше.
На шестой день после этой встречи мы увидели тянущуюся на горизонте дрожащую полоску.
Мы подплывали ближе и ближе, и вскоре перед нами раскинулось огромное озеро.
А на далеком противоположном берегу поднимались горы.
Глава 11
ОЗЕРНЫЙ НАРОД
Все речные жители имеют склонность размышлять о начале и конце сущего. Мы сидим по берегам наших рек и наблюдаем за бесконечными причаливаниями и отчаливаниями и задумываемся, не принять ли и нам участие в этом процессе. Некоторые доходят до того, что становятся бродягами, вечно ищущими смысл всего на свете, а иногда и похваляющимися тем, что даже нашли это. Подобное детское желание прославиться позволяет на
Озеро было огромным, как море. Карта Джанелы говорила, что нам следовало пересечь его и добраться до противоположного восточного берега, которого отсюда почти не было видно. Над холодными водами клубился туман, но они уже сверкали под яркими лучами восходящего солнца, придавая сходство озеру с магическим зеркалом. В это время года у берега было мелко, и водоросли расстилались по поверхности. Лилии с плавающими листьями размерами с большую тарелку вовсю цвели, наполняя воздух благоуханием. Тут и там метались, трепеща крылышками, сказочных расцветок стрекозы, а птицы с изумрудным оперением ростом по пояс человеку бродили в воде на тонких голенастых ногах и длинными розовыми клювами как кинжалами втыкались в воду, отыскивая пищу среди лилий.
Слабый бриз доносил прохладный влажный запах папоротников, разросшихся под удивительно прямыми и высокими деревьями, устремленными к небу. Пушистые облака придавали всей картине такой безмятежный вид, словно в этом краю абсолютно всем было жить просто, хорошо и радостно.
Из этого озера и вытекала река, по всем берегам которой когда-то цвела жизнь многочисленного населения. После зимних холодов снег в горах начинал таять, к озеру устремлялись гремящие потоки и бесчисленные ручейки, неудержимые в своих узких берегах, и наполнялось озеро, и река несла воды вниз через все земли, которые мы миновали, и впадала в море. В эпохи процветания в это время года в деревнях и городах люди, должно быть, устраивали праздники, благодаря богов за их милость; звучала музыка, целовались влюбленные, и болтливые старушки покачивали головами, наблюдая за происходящим.
Я улыбнулся нахлынувшим ярким видениям, выглядевшим, как мои собственные воспоминания, почувствовал себя их участником в те времена, когда я был молод, когда кровь еще во мне играла, как вода в горных ручьях, а вокруг было полно девиц, готовых развлекаться вволю, давая повод посудачить старушкам.
– Что тебя так позабавило, Амальрик? – спросила Джанела. Когда я рассказал ей, она улыбнулась и заметила:
– А ты уверен, что эти годы для тебя уже безвозвратно потеряны, а, друг мой?
Я почувствовал, как вспыхнули мои щеки, а она, увидев это, совсем развеселилась. Я не мог отрицать, что здорово изменился с тех пор, когда она впервые увидела меня на моей вилле. Я стал сильнее, гибче, руки и ноги обросли новыми мышцами, талия сузилась, пропала одышка. Старческая сутулость исчезла, и я вновь приобрел стройность; шаг мой стал увереннее. Я не нуждался в зеркале, чтобы понять, как исчезают с лица приметы пожилого возраста, или почувствовать, что мои седые локоны сменились на пылающие рыжим огнем пряди. И лишь иногда, поймав удивленный взгляд товарища по путешествию, я понимал, что выгляжу как человек, которому под сорок, а не как старик, проживший почти семьдесят лет.