Королевства, проигранные в карты
Шрифт:
– ЗАТКНИСЬ!!!!!!!
– О'кей, о'кей.
Я снова переключился на основной канал.
Там было тихо, как в гробу.
Вероятно, все это время я держал паузу. Довольно длинную. Которую никто не прерывал, давая моему актерскому таланту раскрыться в полном объеме.
Позволив публике оценить глубину моего красноречия и не давая опомниться, я закончил:
– Прошу вас, принцесса, принять от меня в качестве свадебного подарка один миллион золотых.
Красиво, изящно, эффектно и... Абсолютно негуманно.
Наверное, лучшим вариантом было бы просто промолчать, не вываливая такое убойное сообщение на неподготовленную ни морально, ни тем более физически аудиторию. Шутки с возбужденной толпой обычно до добра не доводят, знаете ли. А эти сумасшедшие любители кровавых
Чтобы хотя бы приблизительно понять, что там творилось, попробуйте представить, что какая-нибудь темпераментная сборная, ну, например Гондураса, выиграла у себя дома, в столице Тегусигальпе чемпионат мира по футболу. Представили? А тем Родригесом, который вырвал победу у соперников, забив решающий мяч на последних секундах, был я. Тоже представили? Так вот, несколько мгновений все они, включая короля, его свиту и даже моих товарищей по несчастью в лице толстяка и Компота, были в состоянии шока, возможно, кто-нибудь на трибунах со слабым сердцем даже сыграл в ящик. Не знаю. Но все может быть. А потом наступил конец света со всеми присущими ему атрибутами и со всеми последствиями, вытекающими из этого нерядового по всем показателям события. Все дружно сошли с ума, и поднялся такой рев, что слышно было, наверное, в радиусе пятидесяти миль, не меньше.
Фигурой же номер один и центром всеобщего внимания в этом третьесортном балагане, как вы, наверное, уже успели догадаться, был не кто иной, как ваш покорный слуга. Скорее всего, инфляция не успела коснуться этого измерения, и миллион здесь был достаточной суммой, чтобы возбудить такое количество людей всего лишь упоминанием о нем, другого объяснения этому сумасшествию я просто не нахожу.
– Да-а-а-а, аудитория у твоих ног, если бы сегодня ты выставил кандидатуру на пост президента, то уже завтра сидел в Белом доме, – прокомментировало это событие мое второе «я».
– По-моему, ты рано радуешься, – оборвал его я. – Сейчас они успокоятся, придут в себя, и вот тогда и начнется самое интересное.
И действительно, прошло не больше пяти минут, и народные массы, так бурно выражавшие свои чувства, затихли, как по мановению волшебной палочки, повинуясь нетерпеливому жесту короля, призывающего их к тишине и спокойствию. Когда буря улеглась, настал черед Фромпа держать ответное слово.
– Не будет ли так любезен молодой человек, не пожелавший назваться нам, объяснить, каким образом он намеревается презентовать нашей невесте такую значительную сумму? – поинтересовался он, и фальшивая натянутая улыбка в сочетании с холодными безжизненными глазами заставила меня подумать, что пить на брудершафт с этим человеком, пожалуй, не стоит.
Наверняка этот народный кумир с повадками наемного убийцы и взглядом удава занял трон в связи с преждевременной кончиной всех остальных претендентов на титул.
«Надо будет потом не забыть спросить об этом у Билли», – подумал я, а вслух почти спокойно, даже не изменившись в лице, произнес:
– С подарком, ваше величество, не возникнет никаких проблем, потому что он у меня с собой.
Трибуны судорожно вздохнули, так что у меня опять заложило уши, но сразу же стихли, с нетерпением ожидая продолжения этой изысканной беседы [70] .
70
Бьюсь об заклад, что в этот момент все они без исключения проклинали судьбу, обзывали себя последними неудачниками и жалели, что не встретили меня до начала представления в каком-нибудь темном переулке, имея за пазухой большую тяжелую дубину, утыканную ржавыми гвоздями, с помощью которой без особых усилий смогли бы отправить мою душу покататься на лодке по реке Стикс в компании добродушного старины Харона и завладеть неслыханным богатством, которое я по простоте душевной так наивно таскал с собой все это время.
– Ну что ж, если подарок у тебя, то не будем медлить, отдай его нам – и начнем представление. – Это была не просьба, это был приказ.
Меня
– Хотелось бы вручить его лично принцессе, – напомнил я, и тень раздражения, промелькнувшая на лице Фромпа, мгновенно сменилась стандартно-фальшивой улыбкой либерального политика и народного благодетеля.
– Да будет так, желание гостя для нас закон. – Король опять улыбнулся [71] и, повернувшись к стоящему возле него придворному, что-то быстро произнес. Тот утвердительно кивнул и, совершив легкий взмах рукой, вперился в меня холодным немигающим взглядом несвежей рыбы.
71
Честное слово, лучше бы он просто скалился, это выглядело бы более естественно.
– Здесь подобралась веселая компания, тебе не кажется? – спросил внутренний голос.
– Ты забыл сказать – добрая, милая, порядочная и ласковая, как пушистый игривый котенок.
– Ну, насчет котенка это, по-моему, чересчур.
– Да нет, пожалуй, в самый раз.
В этот момент я, безо всякого на то моего желания, взмыл в воздух и поплыл к ложе короля. Правда, не вниз головой, а сохраняя нормальное стоячее положение. За сегодняшний день я насмотрелся достаточно паранормальных явлений, поэтому эти детские фокусы с левитацией меня уже не могли удивить.
Приблизившись, я наконец смог как следует рассмотреть Фромпа Второго, который с такого расстояния, как это ни печально, выглядел еще хуже, чем издалека. Годы явно не пощадили этого старого, испорченного властью и деньгами, до мозга и костей порочного сластолюбца. Бывают люди, которые вам не слишком нравятся с первого взгляда [72] , но к ним со временем привыкаешь и уже не так остро замечаешь их недостатки. Однако есть и другая, правда немногочисленная, категория хомо сапиенс, при одном взгляде на которую вас сразу же начинает тошнить – и это уже навсегда. Дело тут даже не в облике. Просто вы чувствуете, что этот человек вам противен, и ничего не можете с собой поделать. Может быть, это инстинкт или что-то другое, не знаю. Единственное, что мне известно наверняка, – местный король на все сто процентов относился именно ко второму типу, и этим все сказано. Впрочем, откровенно говоря, я ему тоже не понравился. С самого начала наше чувство антипатии было взаимным.
72
К таким личностям я отношу, например, Компота.
Поэтому, всего лишь окинув его мимолетным взглядом, с трудом подавив в себе естественное желание задушить его на месте, я, не теряя времени, сразу же подошел к принцессе.
«Вот и наступил момент истины», – совсем не к месту промелькнуло в сознании.
Конечно, нельзя было назвать ее божественной Клеопатрой или вышедшей из пены морской Афродитой, нет, это было бы неправдой, но красивой молодой девушкой не старше восемнадцати лет она была точно. И еще. Было в ней что-то неуловимое, различимое, может быть, на уровне подсознания, не знаю, как это объяснить, одним словом, можно назвать ее загадочной, хотя...
А впрочем, я не такой знаток женщин, чтобы с первого взгляда все понять и объяснить. Одно я знал наверняка: лучше бы она училась в школе, ходила на танцы и целовалась со сверстниками, чем выходить замуж по политическим мотивам за местного коронованного негодяя с холодными безжалостными глазами и черной жестокой душой.
Но ничего этого вслух как истинный джентльмен я, конечно же, говорить не стал, потому что принцесса и без того выглядела не самой счастливой невестой на свете. Вероятно, девушка не обольщала себя тщетной надеждой обрести покой и счастье, соединившись священными узами брака со злобным испорченным властью стариканом. Поэтому, отбросив в сторону все эти невеселые мысли, я наконец приступил непосредственно к «изюминке» своего номера, то есть вручению миллионного «подарка».