Королевства, проигранные в карты
Шрифт:
– М-м-м, – начал я несколько неудачно, потому что немного занервничал: во-первых, мне никогда прежде не доводилось общаться с коронованными особами, а во-вторых, ситуация была не совсем обычной, слишком уж много народу пристально следило за моими маневрами.
– Если ты так а будешь стоять а мычать, как недоенная корова... – начал было внутренний голос, но закончить ему не удалось, потому что я пришел в себя, собрался и, прочистив горло, сказал слегка прерывающимся от волнения голосом:
– Прошу извинить меня, принцесса, за беспокойство, которое
Мне было неловко, поскольку подарок несколько не соответствовал ни по форме, ни по содержанию тому, что было обещано в предварительном официальном заявлении.
Но, подняв глаза и встретившись с принцессой взглядом, я запнулся, смешался и почувствовал, что начинаю краснеть. Это не на шутку разозлило меня, потому что стоять и наливаться здоровым румянцем, как маленький, чувствительный мальчик, на глазах у многотысячной толпы было совсем не так здорово, как может показаться с первого взгляда. К тому же наверняка со стороны это выглядело ужасно по-дурацки.
– Соберись и не распускай нюни!!! – подстегнул меня внутренний голос. – Это всего лишь девчонка, и если тебя смущает, что она принцесса, то вспомни: нас здесь тоже кое-кто считает принцем.
Может быть, это, а может, что-то другое, не знаю, вернуло мне присутствие духа, и я продолжил уже более спокойно:
– Иногда самые незначительные, на первый взгляд, вещи приводят к последствиям, которые в корне меняют всю нашу жизнь.
– Это ты к чему? – поинтересовалось по ходу дела мое второе «я».
– ... И вовлекают в стремительный водоворот событий, который несет нас со скоростью урагана, сметая все на своем пути.
– Ты вообще в своем уме?!
– А после того, как буря утихнет и мы выйдем из нее обновленными, все будет выглядеть уже не так, как прежде, и сама жизнь, сбросив старое платье, облачится в новые прекрасные одежды.
– Ты меня просто убиваешь...
– Именно поэтому, когда все кончится, мы будем уже другими, может быть даже не подозревая об этом, и мир изменится вместе с нами, и все, что не исполнилось, – исполнится. Так было, есть и будет. И никто, даже низвергнутые и проклятые боги, не в силах это изменить...
– С таким талантом надо было идти работать зазывалой в мясную лавку. Тебе просто бесподобно удается говорить чушь с умным лицом. – Мой вечный спутник всегда встревал в самый неподходящий момент.
Но что бы он там ни говорил, аудитория уже была у моих ног. Толпа внимательно слушала этот прощальный монолог, ловя каждое мое слово. Я даже в какой-то мере могу их понять. Наверно, это действительно интересно – услышать, как обреченный на смерть трогательно признается в любви за несколько минут до исполнения приговора.
Для полноты картины в этом театре одного актера оставалось сыграть последний акт, мощную шокирующую концовку, а потом дать занавес и быстро с достоинством удалиться, оставив публику забрасывать сцену цветами и неистово рукоплескать
Что я и сделал. В лучших традициях жанра.
Чтобы уйти красиво, я поставил точку, не закончив предложения. На заключительных аккордах этого вдохновенного экспромта я протянул руку и, вложив в ладонь Вей свой золотой, печально произнес:
– Поставьте его на нашу победу, принцесса, и, может быть, вам повезет. Кто знает. Все мы находимся во власти капризной судьбы, причуд которой не дано понять никому из простых смертных.
Затем я резко повернулся и, уже больше не оглядываясь, пошел к центру арены.
Красиво. Элегантно. Уверенно.
Как и подобает настоящему герою.
Во всем этом священнодействии не хватало только кровавого заката, который последними лучами, словно багряным румянцем, освещал бы этот гадюшник, и моего застывшего благородного лица вполоборота – крупным планом, на фоне титров и витиеватой надписи «The End».
Первый приз и полный восторг в Каннах, уже девяносто восемь вместо восьмидесяти миллионов только за первую неделю проката, двенадцать «Оскаров», включая и премии за спецэффекты. Полный безоговорочный успех.
И гробовая тишина...
Глава 8
Вот в такой несколько экспрессивной манере прошло мое первое по-настоящему большое выступление на публике. Не знаю, какова была сама игра, но резонанс после премьеры был достаточно впечатляющим.
Толпа, так легко попавшая под очарование пылкого юношеского бреда, который я вывалил на ее головы в неограниченном количестве, быстро пришла в себя и уже успела нахохотаться и насвистеться по поводу моего жульничества (впрочем, положа руку на сердце, в данном случае я был с ними полностью солидарен), а Компот выразить свои оскорбленные чувства (хотя и старался изо всех сил – посредством неограниченного количества нецензурных выражений) по поводу того, что я посмел представить его – великого и могучего волшебника (совсем крыша поехала у старика) – своим слугой. И горько раскаяться, что по доброте душевной так и не превратил меня в свое время, пока была возможность, в больную жабу, избежав таким образом позора на старости лет. Один только Билли одобрил мои действия, сказав, что я здорово выдал этим... Ну, в общем – гадам, так сказанное им приблизительно переводится на нормативный язык.
Меня также порадовало состояние Фромпа – он был явно взбешен. В свете последних событий в этом не было ничего удивительного, потому что сначала я бессовестно обманул его с денежной стороной вопроса, а потом на глазах всех его поданных практически неприкрыто признался в любви его невесте, выставив таким образом короля в глазах широкой общественности, мягко говоря, не в самом приятном свете.
– Еще немного – и ты бы наставил рога этому дряхлому маразматику, – прокомментировал мое выступление Компот, начиная остывать, – да и девчонка, наверное, была бы не против посодействовать тебе в этом начинании.