Королевства, проигранные в карты
Шрифт:
– О-ооо, – простонал я, но, наученный горьким опытом, не стал ничего думать, а просто попытался понять, жив я пока или уже нет.
На первый взгляд казалось, что однозначно нет, но второй, более пристальный, показал, что фитилек жизни каким-то чудом еще теплится во мне.
– Поздравляю, – сказал я себе, с трудом приоткрывая здоровый глаз.
Оказалось, что поздравления были преждевременны.
Напротив сидел Гарх и, косясь на меня своими ужасными, полными безумия глазами, как раз в этот момент собирался засунуть в пасть отчаянно извивающегося, визжащего и пытающегося (впрочем, без всякого
Судя по окровавленной пасти Гарха, это чудовище уже что-то [142] съело, и старик шел в качестве десерта.
– Это мой ольтик, – сказал я устало первое, что пришло на ум.
– Угу, – промычал Гарх, открывая пасть пошире, чтобы засунуть туда бедного старика целиком.
– Значит, ты не можешь сожрать его целиком, не поделившись со мной.
– Почему? – На его ужасной морде промелькнула слабая тень заинтересованности, но Компота он по-прежнему держал в паре дюймов от открытой пасти.
142
Или, скорее, кого-то.
– Потому что мы напарники. – Я слабо пошевелил ногой, чтобы цепь звякнула. – А напарники должны держаться друг за друга и делиться всем, что у них есть.
Он захохотал таким диким, ужасным, нечеловеческим смехом, что у меня закружилась голова, и я чуть было опять не провалился в пустоту беспамятства.
– Ты меня просто умиляешь, – прохрипел Гарх спустя некоторое время, вытирая слезящиеся от смеха глаза. – Пожалуй, дам тебе полноги. – Он собрался немедленно оторвать обещанную ногу у несчастного Компота, но я опередил его.
– Нет, – прохрипел я (говорить было по-прежнему трудно). – Мне нужен всего лишь поводок с браслетом, остальное можешь съесть. Только, пожалуйста, подожди, пока я отвернусь.
Все же эта тварь была слишком умна для своей комплекции.
– А зачем тебе поводок? – Он все еще смеялся, но в холодных глазах появилось подозрительное выражение.
– Если это чудовище вспомнит Скалка, проведя параллели между его неожиданной смертью и... – как раз вовремя начал развивать умную мысль внутренний голос, но я оборвал его.
– Когда заведу себе другого любимца, не надо будет искать новый поводок, – на одном дыхании выпалил я.
– ААААА-ХАААА-ХАААА-ХААА, – зашелся Гарх в очередном приступе безумного смеха. – Какой практичный юноша!!! Как все ловко рассчитал, любимцы приходят и уходят, а поводок остается, ААААХА-ААААААА-ХААА...
Я смотрел на него, думая о чем-то своем – глубоко потаенном, и мысли мои были, как никогда, далеки от романтики.
Не переставая дико смеяться, Гарх снял с шеи извивающегося Компота браслет с болтающимся на нем стариной Билли и бросил мне.
«Это животное что же, собиралось сожрать старика вместе с поводком и ошейником?» – мелькнула у меня запоздалая мысль, одновременно с этим я нагнулся, чуть слышно прошептав:
– Не убей, просто придуши.
Билли слабо дернулся, что можно было считать утвердительным ответом.
– Ты что-то сказал? – спросил Гарх, начиная успокаиваться, при этом в его глазах в который уже раз промелькнула искра подозрения.
– Пожелал
Уже сделав шаг навстречу, начиная поднимать руку с зажатым в ней браслетом, я на какую-то долю секунды встретился с ним взглядом и неожиданно ясно понял, что это мерзкое чудовище каким-то звериным чутьем почувствовало неладное и, доверившись инстинктам, не станет дожидаться объяснений, а прямо сейчас ударит первым и на этот раз уже не промахнется.
«Абзац!!!» – промелькнула умная мысль.
– Кто это там?! – выкрикнул скорее даже не я, а инстинкт самосохранения, расширяя глаза и переводя взгляд за спину Гарха.
Он не поддался на эту детскую уловку. Его голова просто инстинктивно дернулась, поворачиваясь на источник возможной опасности, и этого мгновения мне только-только хватило на то, чтобы положить браслет ему на плечо и одновременно резко упасть в сторону.
Монстр не глядя ударил с пол-оборота в то место, где еще мгновение назад находилась моя голова, и это было ошибкой, решившей исход матча.
Билли потребовалась пара мгновений, чтобы придушить его, и если бы Гарх не упал, потеряв равновесие при попытке убить меня, то все могло бы сложиться по-другому.
Но, к счастью, он потерял драгоценные секунды, и на этот раз победа досталась мне.
– Будем считать, что ты у меня в долгу, – устало произнес я, обращаясь к Компоту.
Нервное напряжение последних дней, копившееся долгое время, разом обрушилось на мое и так уже нестабильное сознание, и в который уже раз оно, не выдержав, отключило питание, так что я, не сходя с места, свалился в глубокий обморок...
Наша стычка состоялась ранним утром, когда почти весь лагерь, за исключением, пожалуй, только часовых, ненасытного Гарха и Компота, выступающего в роли свежепойманного бутерброда с кровью, еще спал. Поэтому, когда я пришел в себя, у меня было достаточно времени, чтобы осмотреться, подумать о превратностях судьбы, проклясть все и вся, приручить вольнолюбивого жеребца, прикованного цепью к моей ноге, отойти после очередного обморока, мимоходом позавтракать [143] , употребив в пищу пару черствых корок, похожих на хлеб, замешанный на цементе, которые это ужасное животное не успело или, скорее, не захотело съесть, предпочтя свежее мясо.
143
То есть в первый раз за три дня поесть.
После чего я попросил Компота любыми методами, какие только будут его душе угодны, привести в чувство моего нового хорошего друга, чтобы из первых рук получить самые свежие сплетни и узнать последние новости. И что интересно, моя просьба была незамедлительно исполнена с таким рвением и неподдельным энтузиазмом, которого я, зная склочный характер старика, никак от него не ожидал.
– Все течет, все изменяется, – философски заметил мой вечный спутник, видимо, имея в виду, что жизнь в шкуре животного делает человека более покладистым.