Королевство душ
Шрифт:
– Все хорошо?
Несколько человек замечают, что мы вместе, и жар снова ползет вверх по моей шее. Не заметить Руджека довольно трудно. Сын визиря в своей прекрасной пурпурной эларе с позолоченным оружием по бокам. Я смотрю на его спутанные черные кудри. Он начинает что-то говорить, но прикусывает губу. Неловкий момент тянется, пока я наконец не киваю.
Мы пробираемся через рынок, и я рассказываю Руджеку все в подробностях. У меня перехватывает дыхание. Рассказ занимает долгое время, ведь я отвлекаюсь на то, чтобы пробиться сквозь толпу. Хотя от его присутствия мне гораздо
– Как такое вообще возможно? – задаю я вопрос по окончании рассказа. – Демоны выжили спустя столько лет?
Он ошеломленно смотрит на меня. Такого он точно не ожидал. Спросите друга, что случилось, и он скажет, что поссорился со своим партнером или что у него болит зуб. Спроси меня, что случилось, и я сообщу, что в Тамар поселился демон. Это звучит мрачно даже для моих ушей.
– То есть ты предполагаешь… – Руджек сжимает рукояти своих ножей и вытягивает шею, чтобы заглянуть в переулок. Даже Майк и Кира сегодня держатся ближе, чем обычно. Они в полной боевой готовности. Их глаза внимательно осматривают окрестности, и ладони лежат на оружии. – Демоны не могли вернуться. Это же значит, что… – Он не может заставить себя закончить мысль.
Я скрещиваю руки на груди:
– Тогда почему ты так нервничаешь?
Прежде чем Руджек успевает ответить, между его ног проскальзывает фамильяр и устремляется в тень за его спиной. Десятки из них ползут по закрытым дверям, стенам и лавкам торговцев. Они садятся, как птицы, на стропила аптеки, в то время как двое охранников проталкиваются сквозь толпу.
За ними следуют четыре рыбака, которые несут человека на носилках. У него из плеча торчит китовый крючок, и мы с Руджеком потрясенно смотрим на лежащего рыбака. Он истекает кровью, так что ей запахло в воздухе. Я держусь за горло, подавляя рвотные позывы. Мужчины входят в лечебную лавку, и фамильяры следуют за ними. В доках всегда происходят несчастные случаи, но я не видела ничего подобного очень давно. Вспоминается давняя история о бывшем жреце Ка. Кто-то насадил его на крючок и оставил у пристани.
– Жаль, что ты не видишь сейчас всех этих фамильяров на рынке, – говорю я, неодобрительно качая головой. – Это плохой знак.
– Фамильяры? – Руджек дергает себя за тунику. – Ты имеешь в виду своенравные тени?
Я вздрагиваю, не желая выслушивать очередную лекцию о том, что говорят ученые писцы. Писцы хотят, чтобы мы забыли о тех, кто ходил по миру задолго до людей. Но некоторые души умерших не отправились в загробную жизнь. Они все еще здесь, прячутся у всех на виду. Их присутствие колет мою кожу, подобно острым иглам. Нет времени снова спорить с Руджеком по этому поводу. Я замечаю на земле кровавое пятно, и у меня резко кружится голова.
– Мне все равно, что там говорят ученые писцы, – огрызаюсь я.
– Люди начали докладывать о своенравных тенях, о фамильярах, с тех пор как… – Руджек быстро огляделся по сторонам и начал говорить шепотом: – С тех пор как исчез первый ребенок. Мой отец продолжает отмахиваться
Позади нас раздался шум, и Руджек схватился за рукояти скимитаров. Увидев, что источником шума стала перевернувшаяся тележка, он снова смотрит на меня. Его глаза полны ужаса.
– Прошлой ночью похитили еще одного ребенка. Уже шестого.
– Пропало шестеро детей?
Мой голос срывается, когда молодая девушка ныряет под руку покупателя и крадет его кошелек с деньгами. Мужчина ни о чем не подозревает, разглядывая стойку с ножами тобачи. Я прикидываю, сколько на рынке детей. Их столько же, сколько и взрослых. Сердце с силой колотится в груди. Будь у меня магия, я могла бы хоть что-нибудь сделать. Неужели я буду просто сидеть сложа руки, пока демон забирает души тех, кто не может дать отпор? А потом ждать, пока придет и моя очередь? Год назад мне было достаточно всего лишь упомянуть Арти, и мачеха Кофи перестала его бить.
Кофи.
Без предупреждения я резко разворачиваю корпус в сторону торговцев рыбой. Я должна убедиться, что с моим другом все в порядке.
– Шотани прочесывают город, – говорит Руджек, не отставая от меня. – Теперь, когда пропал мальчик-ученый, у гильдии резко появился интерес к этому делу.
Магия шотани до сих пор витает в толпе. От нее очень тяжело на душе. Как будто провалился в яму с дегтем. По сравнению с ними городская стража – просто досадная помеха.
– А они нашли… – я сглатываю, не в силах закончить вопрос, – трупы?
– Нет. – Руджек запускает пальцы в спутанные кудри. Кажется, он не знает, куда деть руки. Даже рукояти мечей не помогают ему. – У гильдии нет никаких зацепок. Ничего. Очень странно. Во имя богов, они же шотани. Сами ориши их благословили.
– Если уж Арти не может увидеть похитителя в своих видениях, – отвечаю я, – то у шотани нет ни единого шанса.
Руджек упирает руки в бока:
– А так ли уж она пытается?
Это обвинение словно бьет меня в грудь. Руджеку не нужно больше ничего говорить. Все написано у него на лице. Наши родители ненавидят друг друга, и каждый из них сделает почти все, чтобы обеспечить поражение другого.
– Не знаю. – Я опускаю голову. – У меня не должно быть никаких сомнений в том, что моя мать поступит правильно…
– Прости, – говорит Руджек, отводя взгляд. – Мне не следовало намекать на это.
Я прикусываю губу изнутри.
– А твой отец помог бы ей, будь ситуация совсем другой?
В глазах Руджека вспыхивает боль.
– Не думаю.
Мы молча идем дальше, минуя толпу, собравшуюся перед торговыми рядами. Сдерживаемое разочарование и страх вынуждают людей говорить шепотом. Если не остановить похитителя детей, все будет только хуже. Город начнет бунтовать.
Я облегченно вздыхаю, когда мы подходим к торговцам рыбой, и Руджек ободряюще улыбается мне. Кофи стоит на своем ящике. Он весь в рыбной чешуе, и от него отвратительно пахнет, но зато с ним все в порядке. Он улыбается мне, а потом видит Руджека и закатывает глаза. Старый добрый Кофи.