Королевство грешников
Шрифт:
Элиша — моя слабость.
Неважно, как сильно я ее ненавижу или обращаюсь с ней грубо, она все еще владеет моим разумом… моей душой.
История действительно повторяется. Я снова становлюсь слабым из-за девушки. Сама мысль об этом еще больше разозляет меня, но какой в этом смысл?
Мой взгляд падает на мое кольцо, покрытое кровью Франциско. Я работал день и ночь, чтобы заслужить это. Я убил так много людей, отнял территории у своих врагов и начал все возможные прибыльные предприятия. После многих лет тяжелой работы я заслужил это.
Все
Это похоронено глубоко в моем сердце, и знаю об этом только я. И это будет секрет, который я никогда не раскрою.
Но теперь Элиша переворачивает все с ног на голову.
Знакомое притяжение… знакомое чувство, которое я испытываю каждый раз, когда я с ней, все еще не открыто мной. Каждый день я спрашиваю себя, почему с ней мне так хорошо? Почему ее уход от меня оставляет горький привкус у меня во рту? Почему она кажется мне глотком свежего воздуха, который я так долго искал?
Через несколько минут я выхожу из здания и возвращаюсь домой. Приведя себя в порядок и переодевшись в белую рубашку и черные брюки, я спускаюсь вниз, чтобы разобраться с Франциско. Один из охранников открывает мне дверь. Франциско уже привязан к стулу тугими и толстыми веревками. Его голова двигается, что означает, что он приходит в себя. Закатывая рукава, я киваю своему мужчине, чтобы он поставил передо мной стул. Я сажусь, откидываясь назад и наблюдая, как его сонные глаза осматриваются по сторонам.
— Серьезно? Ты собираешься пытать меня ножами, пистолетами и молотками? Это лучшее, что у тебя есть? — Его голос хриплый и немного слабый.
Когда он видит, что я не улыбаюсь его жалкому веселью, он молчит, наблюдая за мной.
На его лице не видно страха или беспокойства, но я собираюсь изменить это очень скоро. Он осмеливается перечить мне наихудшим из возможных способов.
Я буду обрушивать на него адский огонь до тех пор, пока он не предпочтет умереть, чем подвергаться моим пыткам.
— Где Эрида? — Спрашиваю я.
Он отвечает мне молчанием. Я встаю и держу его рубашку, распахивая ее так, что рукава болтаются на ручках. Отстегивая ремень, я наматываю его на руку.
Жестокая садистская улыбка расплывается по лицу Франциско, когда он понимает, что я собираюсь сделать. Но он не знает, какое дерьмовое, извращенное дерьмо я собираюсь выкинуть из него.
— Каждый раз, когда ты отказываешься отвечать, тебя наказывают. Если мне придется содрать с тебя кожу, чтобы получить то, что я хочу, пусть будет так. Просто помни, что ты тратишь свою жизнь на того, кого здесь нет, чтобы спасти тебя.
Сказав это, я замечаю, что его взгляд дрогнул, как будто я задел за живое. Я хмурюсь.
— Где Эрида? — Я спрашиваю снова. Он снова молчит.
Я ударяю ремнем по его груди, как кнутом, слыша, как он приглушает крик сквозь стиснутые зубы. Я наношу еще один удар со всей силы, оставляя мгновенный
Он продолжает хранить молчание, что только побуждает меня хлестать его снова, и снова, и снова. Его кожа краснеет до тех пор, пока он не может больше этого выносить и издает крик агонии.
— А! — хмыкает он.
— Это не ответ на мой вопрос. — Я продолжаю бить его, когда замечаю капли крови, выступающие из его синяков. Я целюсь в эти раны, нанося удар за ударом. Вскоре его глаза снова становятся сонными. Как будто он снова собирается упасть в обморок от боли. Я останавливаюсь, роняя ремень.
Я беру ведро, стоящее рядом со столом, и выливаю его на Франциско, позволяя соленой воде обжечь его кожу еще сильнее. Он тут же кричит во всю силу своих легких, дыша сквозь стиснутые зубы. Его глаза широко открыты, когда он смотрит на свои раны, прежде чем посмотреть на меня с отражающимся в его глазах гневом.
— Ты ответишь?
— Пошел на хуй, — хрипит он.
Я пожимаю плечами, беру ремень и продолжаю бить его. Его крики и агония — вот ради чего я живу. Его боль — моя высшая награда. Каждая капля гнева и унижения, которые я испытываю из-за этого ублюдка и его шлюхи, выплескивается на него.
— Ах! Черт! — кричит он, и его кадык дергается. Нервы на его шее пульсируют под татуировкой гадюки.
— Где находится Эрида?
Его голова снова наклоняется, и, прежде чем он успевает это заметить, я лью на него еще соленой воды, наблюдая, как все его тело дрожит и корчится. Видеть его таким беспомощным — прекрасное зрелище.
В течение следующего часа я продолжаю хлестать его по коже, пока мой ремень не покрывается кровью, капли которой стекают на пол. Но этот ублюдок так и не открыл рта.
До сих пор все действия, которые он предпринимал по ее приказу, давали четкое представление о том, что он ей предан. Потребуется нечто большее, чем пытать его до смерти, чтобы получить мои ответы.
Сбрасывая ремень, я наклоняюсь вперед, крепко хватая его за челюсть, пока его тяжелые глаза смотрят на мой холодный взгляд.
— Это только начало. Как только я заполучу ее, обещаю, вы оба пожалеете, что вам даже в голову приходила мысль пойти против меня.
Он слабо хихикает.
— Время ответит тебе, и когда это произойдет, на колени встанешь ты. Не мы.
Я одариваю его мрачной усмешкой, от которой выражение его лица меняется.
— Тогда ты не очень хорошо меня знаешь. Я ни герой, ни злодей. — Я кошмар, который преследует их обоих. Я сатана. Безжалостный король, рожденный в аду. Он сглатывает, слушая мой ледяной тон. — Не волнуйся. Я заставлю тебя сожалеть о своем решении каждый день. Даже до своего последнего вздоха ты будешь винить себя за то, что был таким глупым. — Я отступаю назад и смотрю на охранников. — Не давайте ему спать. Если он хотя бы на секунду закроет глаза, пытайте его часами, — приказываю я им, прежде чем выйти из комнаты.