Королевство крови и соли
Шрифт:
— У каждого существа должна быть слабость. Магия или нет, но должен быть способ.
Даже когда я это сказала, я знала, что это не так просто. Король фейри был жив сотни лет. Насколько мы знали, это был тот же король, который просил трибутов, который заключил первоначальную сделку.
— Я не знаю, Ара; как ты убьешь того, кто живет вечно? — мпросил Дэвид.
— Есть разница между вечной жизнью и невозможностью умереть, — сказала я.
— Может быть, они пытались, — сказал он. — Если слухи верны, не думаешь ли ты,
— Ну, если его невозможно убить, тогда нет способа победить монстров. Это кажется слишком окончательным. Неужели мы ничего не можем сделать?
Мы оба долго молчали, пока эта удручающая мысль нависала над нами, как густое облако.
— Я знаю, что мы с тобой не совсем близки, — сказал Дэвид.
Я приподняла бровь и повернулась, чтобы посмотреть на него.
— Ты видел меня обнаженной.
Он ухмыльнулся.
— Верно, но я знаю свое место. Я знаю, что я не особенный.
Я нахмурилась. Он заставлял меня чувствовать себя ничтожеством. Вероятно, так оно и было. С тех пор, как я решила, что ухожу, я решила две вещи: во-первых, я не собиралась уезжать, чтобы жить у стены девственницей; и во-вторых, я не собиралась ни к кому эмоционально привязываться. Но не было никого, кроме Дэвида. У меня были другие варианты, но я чувствовала себя в безопасности только с ним. Как он мог не знать, насколько он особенный?
— Дэвид, ты знаешь, что ты мне нравишься. Мы друзья.
— Пожалуйста, не трать на меня красивые слова. Я искал то же самое, что и ты, каждый раз, когда мы были вместе, — он мягко толкнул меня локтем.
Мы были чем-то большим, но как я должна была уйти отсюда, если бы я позволила себе рассмотреть возможности?
Он был бы респектабельным мужем для человека моего положения. Он был красив, силен, храбр… все то, чего женщина должна хотеть в мужчине. Добавим, что он был самым молодым главным стражником за столетие и партнером мечты большинства женщин.
Но я и не мечтала остепениться. Мне нужно было большее. То, чего, как я знала, я не могла получить от жизни здесь, в пределах Атоса. Меня всегда тянуло куда-то еще. К чему-то другому.
Был также факт, что если бы я впустила его, он бы привязался. Я бы помешала ему найти кого-то другого, а я не могла так с ним поступить.
— Ты знаешь, почему я не могу стать ближе.
— Я знаю, — согласился он. — Я понимаю. И я не прошу о чем-то более глубоком между нами, но я должен спросить, можешь ли ты что-нибудь сделать, чтобы удержать моих сестер здесь..
Я втянула воздух, и мое сердце бешено заколотилось. У Дэвида были сестры-близнецы, за которыми он помогал ухаживать. Его отец умер, когда они были маленькими, и Дэвид отправлял большую часть своего жалованья матери.
— Я забыла, что твои сестры совершеннолетние.
— На прошлой неделе им исполнилось восемнадцать. Неподходящее время. Может быть, ты можешь сказать послу, что их день рождения в следующем месяце? — с надеждой спросил он. — Я знаю, что это большая просьба, и я даже не знаю, сможешь ли ты им помочь, но у моей матери было бы разбито сердце,
— Я посмотрю, что смогу сделать, — заверила я его.
Он притянул меня в объятия, и мои глаза расширились от удивления. Я похлопала его по спине, когда чувство вины сжало мои внутренности. Я не была уверена, что могу что-то сделать, и, что еще хуже, я должна была радовать человека, который принимал эти решения.
Когда Дэвид отпустил меня, я боролась с подступающей тошнотой. Учитывая просьбу моего отца и Дэвида, мне нужно было вести себя с послом немного вежливее. Я хотела сделать что-нибудь, чтобы помочь, и хотя я не была уверена, что смогу помочь всему нашему королевству, по крайней мере, возможно, я могла бы помочь Дэвиду.
— Подожди, а как же ты?
Я внезапно поняла, что понятия не имею, сколько ему лет. Я действительно была ужасным другом.
— Двадцать шесть по состоянию на вчерашний день.
Он улыбнулся, но это было поверхностное, грустное выражение. Он был спасен от выбора, но из-за того, что обе его сестры были в бегах, это не доставляло столько радости, сколько следовало бы.
— Вчера? Я была с тобой вчера, и ты не сказал ни слова.
Он пожал плечами.
— Мы никогда не праздновали дни рождения друг друга.
Я схватила его за руку и подняла на ноги.
— Мы это меняем. Прямо сейчас. Я забираю тебя отсюда.
— Разве у тебя нет других дел? — спросил он.
— Посол может подождать. Сейчас я вся твоя.
Он обхватил меня за талию и притянул к себе. Я взвизгнула от неожиданности, но прижалась к нему. Возможно, некоторое время с Дэвидом было именно тем, что мне было нужно.
Кто-то прочистил горло, и я отстранилась от Дэвида, пораженная этим звуком. Мы были одни с тех пор, как я приехала, но другие стражники, должно быть, возвращались со своих обязанностей. Это был не первый раз, когда кто-то видел нас дружелюбными, но мне все еще было не по себе от этого.
Щеки запылали, я развернулась, чтобы найти источник прерывания. Мои глаза сузились, когда я заметила Иштвана, стоящего за пределами тренировочного ринга. Он выглядел раздраженным. Нас таких двое.
— Что ты здесь делаешь, Иштван? — требовательно спросила я.
— Хочешь научиться владеть оружием так же хорошо, как ты владеешь словами? — спросил Дэвид.
Священник усмехнулся.
— Как будто мне нужны такие вещи.
— Тогда почему ты здесь? — я повторила.
— Требуется ваше присутствие на сегодняшнем ужине, — объявил Иштван. — Ваша служанка ждет вашего возвращения, чтобы помочь вам подготовиться.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Дэвид заговорил первым:
— Завтра. Мы продолжим с того места, на котором остановились.
Глазки-бусинки Иштвана немного выпучились, и он закашлялся. Я не могла не насладиться выражением дискомфорта на его лице. Он был единственным, кто был здесь не к месту.
— Мне не нужно пять часов, чтобы подготовиться.