Королевство на грани нервного срыва
Шрифт:
Мне тоже очень, очень приятно, — зарделась Ай-Серез. — Кстати, вы все можете называть меня Айви — для краткости.
Ах, кокетка!
— Мы строим первый парусник Нуовы, чтобы совершить кругосветное путешествие.
— Это замечательно, — улыбнулась моя сестра. — Но у вас в кудрях полно стружек. Позвольте я вытащу…
Рутбис позволил, а я поволокла своего Маттео прочь.
— Ты чего? — удивился он.
— Дай им пообщаться наедине. Разве ты не понимаешь, что тут дело сердечное?
— А-а, —
— И думать нечего. Сегодня вечером на большой площади танцы. Наверняка оба будут там. Мы их увидим.
— Дорогая, я бы не хотел сегодня на танцы, вымотался…
Я сникла и вспомнила, что целовались мы два месяца назад. Ах! Ах!
— Ну ты отдыхай, — голосом голубки проворковала я. — А я пойду потанцую, поглазею на молодежь, посплетничаю… Ну все, пока.
Разворот и полный вперед! А он, по-моему, так и не понял, что я с ним впервые поссорилась!
Пентюх!
Сегодня от злости я светилась ярче обычного.
Ну и куда мне было идти в столь расстроенных чувствах? Естественно, в библиотеку, где моя дорогая Оливия занималась разбором архива отца — все-таки великий поэт, что ни говори. И его стихи не виноваты в его преступлениях.
— Оливия! — прямо с порога закричала я. — Он подлец!
И рухнула в кресло, не забывая истерически рыдать.
— А я тебе всегда это говорила, — задумчиво молвила Оливия. — Козел он и есть козел.
— Оливия, ты о ком?
— А ты о ком?
— Я о Маттео! Он с этим кораблестроением совсем забыл обо мне. Последний раз мы целовались два месяца назада. Да, я эти месяцы тоже была очень занята, но он ведь мужчина! И потом — мы официально так и не обручены. Кстати, здесь моя сестра и с ней Себастьяно Монтанья, которого она хотела женить на себе.
— А теперь не хочет?
— На горизонте замаячила новая любовь.
— Ну и хорошо, а то этот Себастьяно пьяница и бабник.
— Оливия!
— Ну чего тебе еще? Ну что ты меня отвлекаешь?
Поссориться еще и с подругой в один день — это дело лихое. Но я его устроила легко. Сказала Оливии нечто язвительное и вышла из библиотеки злая, гнездо шершней. Тут-то мне и подвернулся поворот в коридор винных погребов. А нализаться банановой настойки было делом техники. Плюс коньячная заначка мессера Софуса. Вот в таком-то виде, вихляясь, как баркентина в шторм, я явилась на танцы. Я уже хотела было ринуться в бой, но тут меня цепко обхватила за корму госпожа Глоссария:
— Куда?! Бесстыдница, так нализаться! Ну-ка, идем ко мне.
Рука у Глоссарии — она же бабка Катарина, она же Бабулька железная.
Она привела меня к себе на веранду и сделала особый, отрезвляющий напиток. И
— Ох, — наконец трезво сказала я. — Какой стыд!
— Именно. А теперь рассказывай.
— Маттео меня разлюбил.
— И с какого баньяна ты это взяла?
— Он не захотел сегодня со мной пойти на танцы. И мы не целовались два месяца, почти не виделись!
— Дорогуша, ты дура, если считаешь, что влюбленные только и делают, что сюсюкают, целуются и ходят рука об руку. Нет. Они пашут, или ткут, как ты, ткани, или куют железо. Потому что помимо любви со всеми ее прелестями есть еще и жизнь. Повседневная, где надо есть и мыть посуду, стирать белье и рожать детей.
— Ой, я все поняла, поняла… Бабулька, спасибо. Отдельно — за то, что вытрезвили. Надеюсь, Маттео не заметил моей выходки. И Оливия тоже.
— Она-то здесь при чем?
— Я ей пожаловалась, она не вняла.
— Думаю, что и не внемлет. А теперь иди и потанцуй. Не мешай моей личной жизни. У меня визит.
— Жрец?!
— А что такого?
— Но он же как сушеный опенок!
— Нахалка. У всех свой вкус. Я тоже не королевна какая…
Я пошла на танцы и была потрясена. Среди зрителей мялся мой Маттео с букетиком моих любимых одуванчиков.
— Маттео! — пробилась я к нему. — Ты все-таки пришел!
— Конечно, я так соскучился по тебе.
И, осыпав меня одуванчиками, Маттео заключил меня в объятия.
Ох, как мы танцевали! Я подбавила звездной энергии своим ногам и кружила Маттео над землей, а потом мы вообще решили уединиться у меня в доме. Мы пили легкий травяной чай, кормили друг друга ягодами в сливках и вообще вели себя сладострастно.
— Ты ведь выйдешь за меня, Люция? — спросил Маттео, прижимая голову к моей груди.
— А ты не передумал?
— Нет, никогда. Я вижу тебя перед собой постоянно, и от этого мне легче работается. А еще замечательно, что вы с Оливией перестали брить головы. У тебя такие прекрасные волосы. Тиара с фатой будет на них смотреться просто великолепно.
— А у меня еще нет свадебного платья!
— Но милая, нам отпущено всего три месяца! Пора готовиться к свадьбе! У меня так давно готов парадный костюм. Меня снабдил им мессер Софус.
— Все, тогда я тоже что-нибудь придумаю.
— Не что-нибудь, а лучшее платье во Вселенной.
Лучшее платье во Вселенной! Легко сказать. Раздобудешь, а потом тебе кто-нибудь войну объявит из зависти.
С проблемой свадебного платья я обратилась к Хелене. Она так увлеклась шитьем и рукодельем в своей новой жизни, что уже половина населения нашей колонии ходила в ее роскошных нарядах.