Королевство праха и костей
Шрифт:
Но с другой стороны, не могла же я открыто пойти наперекор им. Это грозило немедленным изгнанием. От растерянности я стояла, будто язык проглотив. Щеки пылали от стыда и унижения.
Амелия нетерпеливо притопнула ножкой, сверля меня колючим взглядом.
– Ты что, не слышала приказа, замарашка? Живо за работу, пока я не разозлилась!
Гневный окрик вывел меня из ступора. Сжав зубы, я присела в неловком книксене, лихорадочно соображая, как поступить. Бежать? Отказаться? Послать куда подальше? Нет, глупо.
С внутренним содроганием я приблизилась к столику. Трясущимися руками подхватила пузатый графин, наполненный рубиновым напитком. Горлышко звякнуло о край бокала, несколько капель плеснули на белоснежную скатерть.
Я замерла, бросив испуганный взгляд на Амелию. Та надменно выгнула бровь, всем своим видом демонстрируя крайнее неудовольствие.
– Ты еще и криворукая, как я погляжу, – процедила она. – Того и гляди весь графин опрокинешь, остолопка. Лей акуратнее!
Я закусила губу, со страхом косясь на разрастающееся винное пятно. Руки ходуном ходили, норовя расплескать вино, но я усилием воли взяла себя в руки. Нет уж, не доставлю им такого удовольствия!
Медленно, осторожно я наполнила бокалы до краев, стараясь не встречаться глазами с господами. Чувствовала на себе их насмешливые, оценивающие взгляды, прожигающие дыры в моем жалком сером платьице. Это было невыносимо унизительно – вот так стоять перед ними навытяжку, ощущая себя ничтожной козявкой, пылинкой под их ногами.
Как же хотелось швырнуть в их самодовольные рожи поднос, расколотить драгоценный хрусталь вдребезги! Но приходилось молча сносить и это, и ехидные смешки за спиной.
– Господа желают чего-нибудь еще? – пролепетала я, низко склонив голову.
– О, разумеется, дорогуша, – промурлыкал Кристиан, окидывая меня маслянным взглядом. – Ты же у нас такая расторопная, такая услужливая. Не находите, друзья?
Николас лениво кивнул, рассматривая свои отполированные ногти. Винсент гоготнул.
– Может, господа хотят перекусить? – пискнула я, судорожно озираясь по сторонам в поисках подноса с закусками. Лишь бы отвлечь их внимание, лишь бы поскорее сбежать отсюда!
– А ты у нас догадливая, – ухмыльнулся Кристиан, подцепляя мой подбородок пальцем. – Люблю смышленых служанок. Особенно рыженьких. Кристиан с ухмылкой потянулся к моей голове и ловким движением сдернул чепец. Тяжелые медные пряди рассыпались по плечам, сверкнув в свете свечей, словно языки пламени.
Парни дружно присвистнули, а Амелия брезгливо сморщила носик.
– Ну и патлы! Прямо ведьмино гнездо, – процедила она. – Неудивительно, что от тебя за версту нечистью разит.
Николас с непроницаемым видом разглядывал мою шевелюру, словно редкую диковинку.
А Кристиян протянул: – М-да, цвет и впрямь на редкость… специфический. Такие волосы встречаются разве что у дьяволиц из Инфериума.
Винсент
– Ха, теперь понятно, почему она такая дерзкая и строптивая! Бесовское отродье.
Я стояла ни жива ни мертва, кусая губы. Щеки пылали от стыда и обиды. Да, рыжие волосы всегда вызывали толки и пересуды. Но никогда еще мою необычную масть не обсуждали с такой циничной бесцеремонностью, словно я была не человеком, а забавной зверушкой.
Кристиан с гаденькой ухмылочкой подцепил прядь и намотал на палец, больно дернув.
– А что, друзья, предлагаю проверить, так ли горяча наша белочка, как ее огненный мех! Глядишь, и впрямь бесенята из юбки посыпятся.
Я затравленно огляделась, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Лица Кристиана и Винсента исказились хищными гримасами, в глазах вспыхнул недобрый огонек.
– Ах, оставь ты ее, Кристиан. Смотри, у дурехи сейчас пар из ушей повалит от страха. Еще грохнется в обморок, позору не оберешься. Просто подай нам закуски, голубушка, – промурлыкала Амелия, указывая на блюдо с изысканными яствами. – Небось, сама таких деликатесов в жизни не видала.
Под очередной взрыв хохота я подала господам тарелки с запеченным фазаном, икрой и прочими разносолами. Руки так дрожали от унижения, что я едва не выронила драгоценный фарфор.
– Эй, поаккуратнее! – рявкнул Винсент. – Разобьешь – сама отрабатывать будешь. Таким, как ты, за всю жизнь не расплатиться.
Николас молча наблюдал за представлением, прихлебывая вино. На губах змеилась странная полуулыбка, а в стальных глазах плясали опасные огоньки. Он прожигал меня взглядом, от которого по коже змеились мурашки.
Лениво отщипнув кусочек дичи, Амелия вдруг поморщилась и капризно протянула:
– Фу, пересолено! Прислали же растяпу, даже подать нормально не может. Эй, ты! А ну-ка попробуй сама, убедись, какую гадость нам преподнесла.
С этими словами стерва подцепила на вилку кусок фазана и поднесла к моему рту. От запаха сочного, истекающего жиром мяса живот свело судорогой, и он довольно громко заурчал.
От стыда хотелось провалиться сквозь землю. Кристиан и Винсент вновь громко заржали, и вино плеснуло на бедро. Черноволосый потянулся за салфеткой, но глаза Амелии злорадно сверкнули.
– Стой, пусть замарашка займётся этим, негоже господам самим себя обслуживать. Возьми салфетку и оботри Кристиану брюки, – с издёвкой приказала Амелия, протягивая мне полотняную салфетку.
Щеки вспыхнули от унижения. Дрожащей рукой я приняла салфетку, словно задеревенев я опустилась на колени рядом с Кристианом и начала промокать винное пятно на его бедре, стараясь не касаться… ничего лишнего. Но избежать этого было невозможно – пятно расплылось слишком высоко.
Кристиан похотливо осклабился, ёрзая в кресле: