Королевство руин
Шрифт:
— Ты мне мешаешь.
Я широко раскрываю глаза и оглядываюсь по сторонам, прежде чем встретиться с ней взглядом. — Я не знаю, как это возможно. Вокруг меня много свободного места, и…
— Я не это имела в виду, и ты это знаешь, — вмешивается она, ударяя ладонями по столу между нами, а я невинно моргаю, глядя на нее.
— Правда, не знаю.
Она поджимает губы, и ее лицо краснеет, а мне требуется вся моя сила воли, чтобы сдержать улыбку, которая угрожает поглотить мое лицо. — Не прикидывайся дурочкой. Тебе это не идет. Я скажу это только один раз, так что слушай внимательно и хорошенько
Зачем она это сказала? Именно это я и пытаюсь сделать, но теперь, когда она предупреждает меня держаться подальше, у меня внезапно возникает желание сделать обратное.
Проклятые сучки и их болтливые языки. Почему они все портят мне и оставляют меня в таком противоречивом состоянии?
Я не долго киплю в своем раздражении, как меня обступают с двух сторон. Крилл занимает свое место, не говоря ни слова и не глядя в мою сторону, напоминая мне, почему он мне так нравится, а Броуди, напротив, нарушает границы личного пространства ровно настолько, чтобы это нельзя было не заметить, усаживаясь рядом.
Его колено прижимается к моему, мгновенно вызывая мурашки по бедру, и, впервые, я инстинктивно отстраняюсь. Внутренне ругая себя за это, я чувствую, как он реагирует, сдвигая ногу так, чтобы снова меня коснуться.
— Скажи мне, что не хочешь, чтобы мое тепло прижималось к тебе, Кексик, и я отодвинусь, — в его тоне явно слышится вызов, но я отказываюсь уступать. Разговаривать с ним — значит дать ему именно то, чего он хочет, а после почти успешного утра я намерена стоять на своем.
Я позволяю его телу касаться моего и сосредотачиваюсь на профессоре, который входит в комнату. Между его бровями залегла постоянная складка, и это заставляет меня задуматься, появится ли такая же у Рейдена, учитывая, как он все время злится.
К счастью, он не теряет времени даром и сразу переходит к занятию. — Добрый день, ученики. Я профессор Морган, и в обозримом будущем я буду знакомить вас с заклинаниями и зельями. Первым заданием на сегодня будет научиться защищать ваши комнаты, поскольку другой профессор обратил мое внимание на то, что это может быть полезно и важно для вас. — Его карие глаза находят мои, и я вспоминаю вчерашний разговор с профессором Фэйрборном.
Стал бы он меня так подставлять? Это совсем не помогает оставаться вне поля зрения.
Я сохраняю невозмутимое выражение лица, стараясь дышать ровно, пока жду, что он скажет дальше. Сейчас нет смысла переживать из-за того, что он мог сказать, когда я не могу это контролировать, особенно сейчас, когда мне действительно нужно сосредоточиться, ведь это пригодится больше, чем он думает.
— Для защиты комнат нужно произнести заклинание, добавить веточку шалфея и хорошую щепотку лаванды. Привыкайте к запаху того и другого. Они будут повсюду.
— Я практически создан из них. Можешь понюхать меня, если тебе это нравится… — предлагает Броуди, и я не знаю, смеяться мне или хмуриться над его безумием,
Я бормочу слова благодарности, когда мне вручают оба предмета, сжимая их вместе, как будто кто-то собирается их у меня забрать.
— Суть заклинания заключается в том, чтобы поджечь лаванду и шалфей, произнося при этом следующие слова: «Me incolumem serva, me his moenia serva.»
По комнате проносится шепот всех, кроме магов, поскольку мы пытаемся привыкнуть к незнакомым словам. Они звуча почти как латынь, но я не уверена. Мне остается только повторять их, как чертовой марионетке, лишь бы получить нужные навыки.
— Me incolumem serva, me his moenia serva. — Я пробую вес слов на языке, а затем повторяю их снова, чтобы убедиться, что они звучат точно так, как он сказал.
— Что тебя так напрягает, Кексик? — Спрашивает Броуди, кладя руку на спинку моего сиденья и снова вторгаясь в мое личное пространство. — Скажи лишь слово, и я приду в твою комнату и сделаю это за тебя, — обещает он.
Я поворачиваюсь к нему со вздохом. — Я справлюсь.
— Я бы справился лучше.
Сжимая переносицу, я пытаюсь собраться с мыслями, прежде чем снова посмотреть на него. — Ты всегда такой несносный?
— Да, он всегда такой, — подтверждает Крилл. Хотя, когда я поворачиваюсь к нему, он не смотрит в мою сторону.
Неохотно я оглядываюсь на Броуди, который многозначительно шевелит бровями, глядя на меня. Мне понадобится нечто большее, чем сила, чтобы справиться с этим парнем. Избавиться от него будет сложнее, чем ожидалось.
Я упираюсь в его руку, но он не двигается с места. — Я пытаюсь сосредоточиться, — заявляю я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более незаинтересованно, но, похоже, он этого не улавливает.
— Я тоже, но направление нашего внимания, похоже, немного отличается.
Повернувшись к нему лицом — по-настоящему лицом к лицу, — я бросаю на него многозначительный взгляд. — Что нужно, чтобы ты оставил меня в покое? Для меня важно быть здесь, а ты уже просто невыносим.
Его улыбка становится шире, как будто его радует моя оценка, и я мгновенно жалею, что вообще спросила.
— Вечер пятницы. Ты, я, мой член. Я из тех, кто «берет свое и уходит». Дай мне шанс, и я быстро исчезну из твоей жизни. Только не вздумай расстраиваться, когда я твердо заявлю, что второго раунда не будет.
Он говорит это абсолютно серьезно. Каждое чертово слово. И я начинаю задумываться, до чего же докатилась моя жизнь.
Откинувшись назад, я качаю головой:
— Этого не будет, — пробормотала я, сосредотачиваясь на шалфее и лаванде в своих руках.
Он наклоняется ближе и шепчет мне на ухо:
— Еще как будет.
ШЕСТНАДЦАТЬ
АДДИ
Я
плюхаюсь на свою кровать со вздохом, полным облегчения и недоумения. Я не знаю, как я дожила до конца недели, но она закончилась, и я наслаждаюсь этим моментом. Занятия были достаточно легкими, а профессора сосредоточены на том, чтобы мы освоились и привыкли, прежде чем начнутся более серьезные испытания.