Королевство смерти. Запятнанный ангел. Убийца на вечеринке с шампанским
Шрифт:
— Мне надо поговорить с тобой, дружище, — сказал он Куисту.
— Конечно, Джонни, — ответил Куист. — Завтра. Приходи ко мне около одиннадцати завтра утром, и мы выпьем за завтраком.
— Сегодня ночью, когда все это закончится! — возразил Джонни. — Я нуждаюсь в твоей помощи, дружище. Господи, как мне нужна твоя помощь!
И он пошел дальше, а девушки цеплялись за его одежду.
Глава 2
Что касается музыки, то эту ночь невозможно забыть. Джонни был в своей лучшей форме и, похоже, не знал усталости. Он пел и играл Кола Портера и Джероми Керна,
Брайан Марр, журналист, настолько заинтересовался происходящим, что остался после своего сообщения новостей, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. В зале не было ни одного свободного места, но он уселся на ступеньках в проходе между рядами рядом с Джулианом Куистом. В те несколько минут, пока публика ждала Джонни, который пошел умыться и переодеться в сверкающий золотом смокинг, Марр рассказывал:
— В Чикагском аэропорту сейчас, должно быть, глубокая ночь. Сначала этот переполох из–за бомбы, а потом, пока в самолете искали несуществующую бомбу, какой–то человек был убит в мужском туалете — застрелен насмерть.
— Мы его знаем? — сухо поинтересовался Куист.
Марр пожал плечами:
— Никаких подробностей еще нет.
Позднее, когда труба Джонни издавала мощные звуки, Марр недоверчиво покачал головой:
— Клянусь, никогда еще он не был в такой прекрасной форме.
— Два года отдыха, — заметил Куист. — Его дыхательные пути были сильно потрепаны, когда он ушел со сцены.
— Здорово пил, верно?
— И все еще пьет, — уточнил Куист.
— Не понимаю, почему он ушел, — заметил Марр.
— Заработал больше денег, чем можно было потратить; приобрел столько поклонников, что уже не знал, как от них избавиться.
— Ерунда, — возразил Марр. — Он ненасытен. Понаблюдай за ним. Он любит эту толпу, любит их за то, что они любят его. Он охотнее поет, чем пьет! Почему он ушел со сцены?
— Возможно, из–за каприза? Может, сегодняшний вечер вернет его обратно.
Эдди Уизмер, крошечный Мики Руни, прошел по проходу между рядами и остановился возле Куиста.
— Джонни говорит: забудьте о сегодняшнем вечере, — сказал он. — Он увидится с вами за завтраком.
— В одиннадцать часов, — напомнил Куист.
— Годится, — согласился Эдди.
— Он прекрасно играет, Эдди, — заметил Куист.
— Великолепно! Всегда был и всегда будет таким! — воскликнул тот.
Куист жил в двухэтажной квартире на Бикман—Плейс. Широкая терраса выходила на Ист—Ривер, неподалеку от продолговатой коробки здания ООН. На второй этаж квартиры допускали только избранных. Там была спальня Куиста, окна которой также выходили на реку: просторная комната, где много воздуха, а стены окрашены в бледные пастельные тона. Большинству она показалась бы унылой, потому что на стенах не было никаких украшений, никаких картин, только синие занавески, которыми можно задернуть окна, чтобы в комнату не проникал свет. В комнате находилось только два предмета
К спальне примыкала просторная ванная комната с застекленной душевой кабинкой, встроенной в пол и облицованной розовым мрамором ванной, по размерам скорее напоминающей небольшой бассейн, раковиной и шкафчиком для лекарств. Из ванной можно было пройти в гардеробную Куиста. Эта комната была больше самой ванной. Здесь стояло бюро современного дизайна, вдоль стен высились бесконечные встроенные выдвижные ящики, за ними виднелось трехстворчатое, как у портного, зеркало в полный рост. Завершали картину шкафы, в которых, по слухам, висело свыше ста пятидесяти костюмов, брюк, пиджаков, вечерней одежды и бог знает чего еще.
Дальше по коридору находилась еще одна небольшая удобная ванная, которая примыкала к другой комнате. Здесь стоял туалетный стол с театральной подсветкой над зеркалом, рядом — шезлонг, а вот кровати не было. В шкафах висели женские платья, и никого не касалось, кому они принадлежат.
Наутро после замечательного выступления Джонни Сандза в «Мэдисон–сквер–Гарден» Куист проснулся внезапно. Возможно, сработало подсознание, подсказавшее ему, что что–то случилось. Телефон на столике около кровати не зазвонил, но на нем мерцала маленькая красная лампочка. Это был звонок из вестибюля здания. Куист осторожно повернулся, чтобы не потревожить девушку, которая спала рядом с ним, и бросил взгляд на электронные часы. Шесть часов утра! Рано, очень рано! Лучи утреннего солнца пробивались в окна.
Куист поднял трубку.
— В чем дело, черт побери? — тихо спросил он.
— Извините, мистер Куист, — раздался голос дежурного в вестибюле. — Я знаю, который час. Но здесь находится мистер Сандз, который говорит, что у него срочное дело.
— Пьяный?
— Нет, сэр.
— Дайте ему трубку.
— Как говорят в мелодраме, дружище, — раздался высокий и нервный голос Джонни, — вопрос жизни и смерти.
— Надеюсь, ты не собираешься выйти отсюда через террасу — все–таки девятнадцатый этаж, — отшутился Куист.
— Я не разыгрываю тебя, дружище, — возразил Джонни.
— Дай мне пять минут, — попросил Куист.
— Я подожду тебя около твоих дверей, — сказал Джонни. — Откроешь, когда будешь готов.
Куист положил трубку и повернулся к спящей девушке. Ее темные волосы разметались по подушке. «Спит как невинный младенец», — подумал Куист. Он склонился над ней и нежно поцеловал ее, сначала в один глаз, потом в другой. Она открыла глаза и потянулась к нему.
— Здесь Джонни, — объявил Куист.
Она приподнялась на локте. Ее загар был красивого золотистого оттенка.
— Господи, неужели мы проспали до одиннадцати?
— Сейчас только шесть часов, — возразил Куист. — У него, кажется, какие–то неприятности.
— Хочешь, я потихоньку отправлюсь к себе?
— Нет. Спускайся к завтраку, когда захочешь. Ложись. Поспи еще.
Он поцеловал ее, выбрался из постели и обнаженным направился в ванную. Несколько минут постоял под колющимися струями душа, вытерся и перешел в гардеробную. Надел чистое нижнее белье, желтовато–коричневые слаксы и розовую спортивную трикотажную рубашку. Засунул ноги в сандалии, провел щеткой по волосам и спустился по спиральной лестнице на первый этаж.