Королевство Тени и Света
Шрифт:
Может, я и люблю паутины, но я не в восторге от их обитателей. Мой мозг понимает, что пауки-волки едят тараканов, но это не мешает моему нутру реагировать примитивным ужасом, когда я нахожу одного из них, устроившегося между сложенных простыней в шкафу. И я уж молчу про обилие пауков-отшельников и каракуртов в глубинке южных штатов!
Паутина всегда означает присутствие пауков, а паутина таких размеров означает, что я ищу паука, который не мог появиться на свет на Земле, и я задаюсь вопросом — неужели Круус создал касту фейри-пауков?
Я едва не хлопаю
Папа Таракан был для Риодана гениальным методом подслушивания, проникновения в труднодоступные места, использования существ, которые мастерски выживали в самых крохотных щёлках и способны проворно убежать в самые узкие трещинки; он предоставлял полный отчёт обо всём, что слышали и видели почти несокрушимые тараканы.
Я знаю Крууса. Он абсолютный плагиатор, копирующий действия других, которые оказываются успешными, и добавляющий к ним свои фишки, и это реально бесит меня, потому что куда сложнее придумать оригинальную идею, чем украсть чью-то чужую и слегка приправить её.
Но я готова поспорить на собственную жизнь, что Круус, позаимствовав идею Риодана, создал касту фейри-пауков, и вот почему эта липкая бурда всюду. И эти паукообразные ублюдки таились в наших уголках и трещинках, шпионя за всем, что мы делаем. Вот почему Круус всегда умудрялся быть на десять шагов впереди нас. Логика моей теории неизбежна. Раньше у нас никогда не было проблем с паутиной. Он создаёт новых Невидимых, и такая проблема внезапно появляется.
Они есть даже в моём книжном магазине, на зеркале, на кассовом аппарате, в лифте. Ещё больше в конференц-зале в Честере, даже в спальне моего отца на столбиках его кровати. Я одновременно восхищаюсь и презираю сообразительность Крууса.
Я вытаскиваю свой телефон и строчу гневное сообщение Бэрронсу, пересказывая всё, что я узнала, а также прикладываю фото паутины и призываю его давить каждого паука, который встретится ему на пути, и рушить их шёлковые ловушки.
Затем я засовываю телефон обратно в карман, с досадой осознавая, что единственный способ избавиться от них — это бродить по Дублину, выслеживая пауков и пронзая их моим копьём.
Как я вообще могу сделать какие-то свои дела, если мне придётся гоняться за пауками-Невидимыми? Сколько их создал Круус? Они прибыли недавно? Они охотятся на людей, или это ещё впереди?
Я хмурюсь. Может ли вообще моё копьё убить их?
Коварный принц Войны создал новых Невидимых, которых даже ши-видящие не могут распознать. Кто сказал, что Дары на них сработают?
Подавив нарастающую панику и раздражение, гадая, как мой мир настолько вышел из-под контроля, я аккуратно приближаюсь, бдительно высматривая паука. Мне надо найти огромного фейри-арахнида и убить его. Быстро. Я не могу допустить, чтобы гигантский, несомненно смертоносный и ядовитый паук бродил по нашим улицам. Судя по масштабам паутины, он должен быть размером с небольшую машину.
Когда меня от паутины отделяет три метра, внезапный ветерок бросает мне в лицо аппетитный запах, и я поражаюсь (и всерьёз раздражаюсь, потому что дети соберутся толпами вокруг этих чёртовых штук), что
Запах — это воспоминание, и посещение ярмарки штата Джорджия с мамой и папой, когда мы с Алиной были детьми, держались за руки и бродили по атмосфере карнавала, пробуждает бесчисленные успокаивающие воспоминания в духе мы-семья-и-мы-любимы-всем-сердцем. Аромат вкусного десерта — это приглашение податься вперёд и вдохнуть глубже.
Так я и поступаю.
В конце концов, паука нигде не видно, и я осуществляю разведку, и я всё равно собираюсь сорвать паутину. Заставлю паука начинать сначала, когда он вернётся — хотя бы ради того, чтобы ему пришлось тратить время на плетение новой паутины.
Я никогда не усваиваю урок.
Предположения ставят меня в идиотское положение.
Но некоторые вещи так крепко отложились в голове, что мы рефлекторно полагаемся на них, сами того не осознавая, ибо то, что мы думаем, нормально, логично и правдиво. Так устроен мир.
В мире людей.
Паутина означает, что твой враг — паук, верно?
Но не тогда, когда ты имеешь дело с фейри.
Гигантская паутина обрушивается с неба с внезапностью грома и молниеносно окутывает меня, полностью окружает стальным неизбежным коконом ещё до того, как я осознаю происходящее.
Здесь нет шелковистых нитей, они болезненно обжигают, прикасаясь к коже и сплетаясь так же плотно, как кручёная рыболовная леска, рассчитанная на 250 кг. Паутина облепляет меня крепче и крепче, прижимая руки к бокам и не давая мне дотянуться до своего копья, хотя я даже не уверена, что сумею это убить.
Я мгновенно просеиваюсь в Честер.
Точнее, пытаюсь.
Какой-то элемент нового творения Крууса блокирует даже эту силу, не даёт мне просеяться и продолжает сжиматься, стискивать мои рёбра, вынуждает весь кислород со свистом вырваться из лёгких.
Сильнее, сильнее, сокрушая меня.
В то последнее мгновение перед тем, как я отключаюсь от нехватки кислорода, на меня накатывает ужасающее осознание, что Круус не создавал новую касту пауков-Невидимых, чтобы шпионить за нами.
Сыграв на наших слишком-человеческих предположениях, начинив свою ловушку любимым людьми запахом, этот пронырливый мудак создал новую касту паутины.
Глава 40
Выхода нет[51]
Иксай
Иксай сделала шаг назад, окидывая свою работу удовлетворённым взглядом.
Здесь, в королевстве Лета, она тоже приглушила звуки, но лишь за стенами замка. Шум сражения действовал ей на нервы, напоминая о растерзанном, сломленном Зимнем Дворе, который она подвела, но что более важно, он мешал её способности основательно насладиться опьяняющими криками Северины, от которых кровь стыла в жилах.