Королевство ведьм
Шрифт:
Сбор и переплавка старых железяк для многих стало чем-то диковинным. «Неужто ли в краю гор не найдется подходящей руды?» — Кричали одни, когда другие, уже прикидывая, где взять сталь, начали подсчитывать цену данным изделиям. Я не был кузнецом, не был металлургом и химиком, и всё, что я знал — так это то, что подобного рода практики существовали в моём мире.
На первое время это должно было занять местные умы, а там глядишь, и поставки руды значительно увеличатся, и проблема с её нехваткой решится сама собой, ну а со временем и бум на инструменты утихнет. Они всё так же будут востребованы и нужны, но со спросом увеличивается и количество предложений. Требовалось как-то связать всех собравшихся работяг с нашей семьёй и кузней. Очень долго я подводил Эльгу к нужным выводам и словам. В вопросах, касательных денег, она показала себя не
— Это почти как со снабжением в армии. Сейчас вы получаете всё необходимое от одной Лордессы и по лучшей цене. Но, когда резкая нехватка исчезнет, — вы не бросите пришедшую вам на помощь и так же продолжите исправно получать и платить всё ту же сумму. — Предложение столь знатной особы, посетившей «чернь», пришлось всем по вкусу, и те, вновь подняв чаши, выпили за здоровье императрицы и местного Бургомистра, будь она неладна.
Я же, вспомнив о своей голодной «игрушке», оставшейся в подвале, убедившись в том, что закусившимся между собой Брун и Хельге нет до меня дела, проверил на занятость и отвлеченность всех остальных. Порядок. Кроме парочки бухающих женщин, до меня никому не было дела.
Тело всё так же ныло и ломило, словно при температуре. Одежда под настоящим ливнем и ледяным ветром промокла буквально в мгновение, маска показала свою первую слабую сторону. В дождь в ней всё было размытым, невнятным. Понял я это благодаря выступу, до которого во время перемещения моя нога не дотянулась всего каких-то несколько сантиметров.
Оцарапав до крови ногу, я, злой, замерзший, но всё же живой, добрался до всё так же валявшейся в уголке Хомы. От девочки жутко несло, она слишком буквально восприняла мои единственные сказанные слова «быть здесь», ведь, судя по луже, мочилась она так же прямо под себя.
Забившись в угол, она, замершими, уже переставшими трястись ручонками, поджимала к груди коленки, пытаясь хоть как-то подсознательно сохранить тепло.
В бурдюке, прихваченном с собой, ещё остался тёплый бульон. Накинув на девочку плащ, я стал постепенно ту расшевеливать, растирать ладони, онемевшие руки и ноги. Безвольная кукла не подавала и звука, лишь изредка, словно пробуждаясь ото сна, поглядывая на мою светлую, очистившуюся от сажи из-за дождя маску.
— Ты подруга Имперской охотницы? — улыбнувшись, спросила она, когда я, желая проверить её живот на наличие травм, попытался взять в руки медведя. Ответом ей был немой кивок, и девочка, с неохотой отвернувшись, как в последний раз попрощалась с игрушкой. Пара гематом красовалась на рёбрах. Варварски, пальцами и без перчаток я открыл той беззубый рот, успевший каким-то образом потерять почти все молочные зубы. Причиной опухоли на лице была прокушенная каким-то чудом щека. Ничего существенного, и оставалось надеяться, что девчонка не потеряла все свои зубки во время пребывания в гостях у бургомистра, интерес к которой с каждой секундой у меня только возрастал. С чего такая доброта? Если она подозревает в нападении кого-то из крестьян, то логичнее было бы увеличить количество стражи, плотнее прижать непокорных, попутно устроив показательные казни, а тут совершенно другое.
— Имперская охотница… — Обратился вновь ко мне ребёнок. «Кто вообще это такая?» — Изменения мужского, пусть и юношеского, голоса на местный, более брутальный женский давалось сложно. Он имел свою тональность, из которой я постоянно выпадал, рискуя выдать фальшивое звучание.
— Кто такая Имперская охотница? — с трудом выдавив из себя вопрос, я заметил удивленно округлившиеся детские глаза. Каким-то образом это чумазая вонючка даже умудрилась надо мной посмеяться.
— Глупая Имперская охотница не обманет Хому. Она слышала сказку из столицы! — Показушно покачав головой, я принялся по крупице вытягивать из ребенка всё, что только она слышала. Вчера мне было не до этого, а сейчас у неё было хорошее настроения, а у меня время. Говорила Хома в спешке, точно так же, как и ела. Кормил я ту с рук, по кусочку вкладывая в её ладоши то мясо, то хлеб. Оценившая такую щедрость и принявшая ту за игру, малышка лепетала о какой-то фентезийной херне, перемешенной с суровой реальностью. Говорила она об императрице, каких-то испуганных знатных женщинах, и, как оказалось, обо мне. Именно я, ставший в их глазах тем самым сказочным
Вигберт — местная бургомистр — боялась, что эта информация о «чудо-женщине» на фоне её щедрого поступка покажется слабостью, дав тем самым народу ещё одну причину показывать своё недовольство, мол: «Когда мы просили, вы игнорировали нас, а тут появился кто-то из столицы, и вот вам сразу, и мёд, и пряник». Неплохой ход, только исполнение подвело.
Информация, полученная от Хомы, оказалась бесценной. Впервые в моих глазах она с уровня милой зверушки наконец-то приблизилась к уровню прямоходящих. Я даже позволил себе положить той руку на голову, но, заметив, как на ту тотчас прыгнуло что-то маленькое и очень мерзкое, сразу одернул конечность. — «Вши» — колотнуло внутри меня. Мерзость, от которой хотелось избавиться путём тотального сожжения всего города, победила милые глазки, и Хома опять вернулась на уровень «не очень милого питомца». Требовалось возвращаться. Велев той всё так же оставаться на месте, я направился домой.
Со слов и описаний Хомы, на совете присутствовала и Эльга. Её сияющая броня и строгое лицо являлись хорошей отличительной чертой, и как сказала малышка, именно её воительницы вывели дитя на улицу. Бэтфорт — человек уставной, — у таких приказы всегда на первом месте, и, чаще всего, вместо сердца у них нечто вроде кодекса или свода правил, пред которым те не отступают даже представ перед самой смертью. А это значило, если не удастся растрогать Эльгу или как-то пробудить в ней любовь к окружающему народу, — придётся от неё избавиться. Со слов той же матери, она — сильный и умелый воин, к тому же её уважали подчиненные, простое убийство лишь больше разозлило бы местную стражу, настроив против меня и народа. Тут требовался другой подход.
Сначала предстояло во всеуслышание заявить о появлении представителе Ордена Вечной Тишины в городе. Мне нужна была информация об их фишках и том, как эти ребята расправлялись с неверными престолу. Книг дома не было, и возможное наличие в школе библиотеки, а вместе с ней и нужных мне знаний, могло сильно облегчить освоение нового образа. Я должен был как можно скорее показать горожанам, что в тени их домов появился неведомый защитник, убивающий лишь отпетых злодеев и коррупционеров. Став уличным мифом, восхваляемым простым людом, одно убийство Эльги, пусть и не полностью, но так же могло сойти мне с рук, заставив даже самых преданных поклонников усомниться в её непорочности, ведь не может же стоять уважаемая женщина в одном ряду с убийцами и казнокрадами Так, в случае необходимости предстояло заставить думать местный народ. Но это потом.
Забравшись домой, я быстро переоделся в сухое. С каждым днём вещей в моём гардеробе становилось всё меньше и меньше. Моя чрезмерная осторожность грозила перспективой пойти на следующее дело без трусов. Нужно было пополнить запасы, благо, денег теперь у меня хватало. С кошельком этой змеюки Олк в этот раз я поступил немного по-другому.
Всё её серебро оказалось так же в моих карманах, сколько его там было — я даже не считал, но знал, что много. Золота у той тоже было прилично, и избавляться от него и тем более выкидывать я не стал, а припрятал в каменной кладке одного из местных домов. Использование его в настоящее время ничего, кроме ненужного внимания, не принесло бы, ну а в дальнейшем видно будет.
Проголодавшись, я вышел из комнаты. Из-за этой спешки и забот обо всех вокруг я совсем забыл поесть. Планируя заняться восполнением утраченных белков, жиров и углеводов, вновь вернулся на первый, к этому времени опустевший этаж, где меня ждала весьма любопытная и необычная картина.
На полусогнутых ногах стояли голые по пояс Брунхильда и Сигрид. Согнув спину под знак вопроса и спрятав руки за спиной, девушки балансировали своими кинжалами, расположившимися горизонтально по верх их выпуклых грудей. Пот лился с их лиц; стиснутые зубы и тяжелое дыхание больше отталкивали, чем привлекали, а вот их тела напротив…