Короли анархии
Шрифт:
— Твое настоящее имя Джейс Харрингтон. Ты сын Марии Харрингтон. Брат Майкла Харрингтона.
Ужас наполнил меня изнутри, когда я поняла, что Сэйнт не блефовал, и спина Монро выпрямилась, когда Сэйнт продолжил.
— Твоя мать попала в дорожно-транспортное происшествие с участием моего отца на Лейк-стрит в Элм-Гроув. Ее сын, твой брат Майкл, погиб в аварии, его выбросило из машины из-за того, что он не был пристегнут ремнем безопасности.
— Это было потому, что… — начал Монро, но Сэйнт заговорил громче, заглушая его, говоря все это с холодной отстраненностью, которая заставила меня глубоко испугаться того, что он собирался
— Впоследствии твою мать отправили в тюрьму, где она позже была убита в драке, что означает, что ты был отправлен в приемную семью и потерял шанс получить частичную стипендию, которую ты выиграл для обучения в средней школе Лейквью. Хотя это официальная версия событий, я случайно узнал, что мой отец — коварный ублюдок, у которого слишком много денег и власти, поэтому я провел дальнейшее расследование и обнаружил выплаты, которые он производил, чтобы скрыть свою вину и обеспечить тюремное заключение твоей матери. Я также нашел денежный след, который привел к Марине Барнс, которая была одной из женщин, подозреваемых в убийстве твоей матери в тюрьме. Я предполагаю, ты знаешь, что он сделал все это, и именно поэтому ты решил сменить свое имя и выйти на него через меня. Ты не отказался бы от своей охоты за правосудием, учитывая, что мой отец скрыл свой собственный проступок и позаботился о том, чтобы твоя мать взяла вину на себя. — Он переплел пальцы вместе и сложил их на груди, ожидая ответа Монро.
— Я… — начал Монро, но Сэйнт тут же снова перебил его.
— Я знаю, что ты копался в моем ноутбуке, я знаю, что Татум помогала тебе, я знаю, что ты пытаешься действовать против меня и моего отца. Я также теперь остро осознаю, что ты тоже трахаешься с нашей Связанной Ночи, — нанес Сэйнт смертельный удар.
— Хорошо, ты знаешь, — прорычал Монро, выпрямляя спину, поскольку он отказывался трусить перед лицом всего, что он сделал, признавая это с огнем ненависти, который так долго управлял им. — Я понимаю. И что ты собираешься с этим делать, Мемфис?
Я крепче сжала его руку, глядя на Сэйнта, готовая сразиться за Монро и использовать любое влияние, которое у меня было на этого язычника, чтобы гарантировать, что Монро не будет наказан за то, что он сделал.
— Послушай, Сэйнт… — начала я, но он не дал мне заговорить, перебив и меня.
— Давайте разберемся с этим нарушением за нарушением, — спокойно сказал Сэйнт, явно отрепетировав в своей голове, как все это будет происходить. — Ложь, — прошипел он. — Это то, что раздражает меня больше всего. Однако, принимая во внимание поведение моего отца и то беспокойство, которое ты испытал бы, если бы сказал мне правду, Нэш, я готов оставить это без внимания. Вполне понятно, что ты представился чужой личностью, устроился на работу в эту школу и неустанно трудился, чтобы сблизиться со мной, чтобы нацелиться на моего отца в наказание за его преступления против твоей семьи.
Я обменялась взглядом с Монро, шокированная его согласием с этим. Но опять же, это был Сэйнт Мемфис, запутанные и продуманные планы были своего рода его коньком, так что, возможно, подход Монро ко всей этой ситуации действительно имел для него смысл.
— Однако, — резко сказал Сэйнт, и мое горло сжалось, когда я снова посмотрела на него. — Чего я не могу принять, так это предательства с твоей стороны, Татум. — Его взгляд метнулся ко мне, и у меня отвисла челюсть.
— Мое
Сэйнт медленно кивнул, когда мне показалось, что кислота потекла мне в горло.
— Да, в этом есть смысл. — Он согласился, как будто его больше интересовала попытка собрать воедино эту головоломку, чем что-либо еще. — И это подводит меня к моему следующему вопросу. Являются ли эти отношения чисто сексуальными или это нечто большее?
— Татум — это все для меня, — прорычал Монро, и мое сердце сжалось.
— Он мой, — сказала я собственнически. — И я не позволю тебе забрать его у меня. Если он покинет эту школу, то и я тоже.
Брови Сэйнта слегка приподнялись, и я почувствовала на себе взгляд Монро, но не могла отвести взгляд от нашего судьи, присяжного и палача.
— Понятно, — сказал Сэйнт, кивнув один раз. — Ну, тогда это решает дело. — Он посмотрел на Монро. — Мы все сохраним твою тайну, когда дело дойдет до твоей маленькой незаконной интрижки и когда мой отец захочет воспользоваться этим… У меня есть к тебе предложение.
Я уставилась на него в полнейшем шоке и почувствовала, что Монро делает то же самое. Куда подевался этот психопат? Где была лекция о том, что он мой хозяин и это противоречит правилам? Где были крики, битье вещей и принуждение нас к попрошайничеству?
— Какое предложение? — Монро заартачился, и Сэйнт улыбнулся, явно наслаждаясь тем, как он выбивает нас из колеи и сбивает с толку одновременно. Для человека, живущего по жестким правилам и распорядку, он был самым непредсказуемым мудаком, которого я когда-либо знала.
— Вот уже несколько лет я готовлюсь финансово разорить своего отца в том, что, я полагаю, ты мог бы назвать моим собственным стремлением к мести. Хотя я бы сам не стал выражаться так красочно. Однако я хочу уничтожить его так основательно и бесповоротно, как только можно уничтожить человека. Сначала я заберу его богатство. Над которым я работал годами, медленно скупая акции его компаний под множеством вымышленных имен, так что я являюсь основным акционером в каждой из них, узнавая имена тех, кого он подкупает, и тех, от кого он получает взятки, и расплачиваясь с ними сам, чтобы они были лояльны ко мне. Я нахожусь в выгодном положении, чтобы отобрать у него все до единого актива, которыми он владеет, так, чтобы он даже не догадался о моем приходе. И я абсолютно уверен, что любые друзья, которые, по его мнению, могут прийти ему на помощь, окажутся менее чем готовы помочь, когда он начнет умолять. Мой палец на спусковом крючке, и как только я закончу учебу, я нажму на него и приведу в действие его грехопадение.
— Так ты собираешься забрать все его деньги и сбежать в гребаный закат? — Монро пожал плечами. — Мне похуй на его деньги. Я хочу, чтобы ему было больно, я хочу, чтобы он был сломлен, я хочу, чтобы он истекал кровью за то, что сделал с моей семьей.
Страсть в его голосе заставила мои легкие напрячься, и я обнаружила, что тоже хочу этого больше, чем когда-либо. Я хотела, чтобы он отомстил так же, как я отомстила Мортезу. Я хотела, чтобы он освободился от этого тяжелого груза, который он нес на своих плечах изо дня в день.