Короли локдауна
Шрифт:
Я не собирался превращать это в привычку. Но и бороться с этим на одну ночь я тоже не собирался.
***
Я проснулся от звука выкрикиваемых Сэйнтом проклятий, а из динамиков доносилась отдаленная запись дрочащего Блейка, и я рассмеялся про себя, натягивая подушку на голову. На самом деле я не хотел просыпаться, но теперь, когда проснулся, я понял, что чего-то не хватает. Или кого-то. В ванной рядом с моей комнатой работал душ, и я тихо застонал,
Кровать рядом со мной была пуста, и часть меня задавалась вопросом, действительно ли я заснул с Татум Риверс в объятиях или мне это просто приснилось. Но опять же, если бы Татум навещала меня в моих снах, я мог бы гарантировать, что мой член возбудился бы гораздо больше.
Я заставил себя сесть на краю кровати как раз в тот момент, когда Татум вошла в комнату, завернутая в полотенце, ее пристальный взгляд скользнул по мне, когда я посмотрел на нее.
Между нами повисло долгое молчание, и она медленно прикоснулась пальцами к татуировке фломастером, которую я сделал ей прошлой ночью. Я был удивлен, что она не смыла ее в душе, и чуть было не спросил ее, почему нет, но слова просто застряли у меня в горле.
— Доброе утро, — проворчал я, поднимаясь на ноги.
— Доброе утро, — ответила она, сжимая полотенце так, словно либо следила, чтобы оно не упало, либо собиралась его уронить. И если бы она это сделала, то каждая последняя трещинка в моей броне рухнула бы.
Я обошел ее и направился в ванную, с резким щелчком захлопнув дверь, направляясь отлить, зевая сквозь тупую головную боль, которую виски преподнесло мне в качестве прощального подарка.
Блейк постучал в дверь со своей стороны ванной, и я проворчал, чтобы сказать ему, что это я, прежде чем он вошел.
— Я так чертовски возбужден, — пожаловался он, сжимая член через боксеры, когда пересек комнату и включил душ.
— И что ты хочешь, чтобы я с этим сделал? — Спросил я сквозь очередной зевок, закончив мочиться и направляясь мыть руки.
Блейк повернулся, чтобы посмотреть на меня, прищурившись и склонив голову набок, прежде чем драматично вздохнуть.
— Ничего. Даже с полузакрытыми глазами и твоими по-девичьи длинными волосами я не могу убедить себя, что ты девушка. Ты чертовски большой.
Я разразился лающим смехом, когда он просто стоял там со стояком в боксерах и надутыми губами, а я начал чистить зубы. Я не спрашивал его, почему он просто не пошел и не потрахался. Мы не потрудились поговорить об этом, но было очевидно, почему. Девушка в моей спальне была единственной, кого мы оба хотели в данный момент, хотя я был почти уверен, что это означало, что нашим яйцам суждено было остаться синими. Моя жизнь была бы намного, блядь, проще, если бы я мог просто трахнуть его вместо этого. Хотя, я итак уже любил его, но, с чем мне действительно нужно было разобраться, — это с сногсшибательной проблемной блондинкой, у которой между ног ничего не болталось, и все было бы в порядке.
Я выплюнул зубную пасту в раковину и ухмыльнулся ему.
— Ты бы хотел быть
— Да ладно, Киан, ты видел запись, я думаю, мы оба знаем, что я мог бы справиться с тобой.
— Ты можешь дать это, но мне нужно, чтобы ты принял это, детка, — поддразнил я, и он ухмыльнулся мне, как будто думал, что может, прежде чем сбросить боксеры и отвернуться в душ.
— Если так будет продолжаться и дальше, я подумаю об этом, — пошутил он, и я рассмеялся, направляясь обратно в свою комнату.
Когда я открыл дверь, Татум ахнула, захлопнув свой школьный дневник чертовски очевидным способом, и я выгнул бровь, глядя на нее, когда снова закрыл дверь ванной.
— Я думала, ты принимаешь душ, — сказала она, засовывая книгу под ногу, как будто я мог забыть о ее существовании. Это дерьмо было чертовски подозрительным.
— Там Блейк, — объяснил я, медленно приближаясь к ней, пока она пыталась не ерзать.
Она надела одну из моих старых футболок, и ее мокрые волосы рассыпались по плечам, придавая ей довольно невинный вид без макияжа. Но я знал, что она была кем угодно, только не невинной.
— Тогда как все это будет проходить? — Спросил я, придвигаясь и становясь над ней так, что она была вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня.
— Что? — Выдохнула она, хлопая ресницами, а ее щеки запылали, как у девственницы в первую брачную ночь.
— Я показал тебе свой, детка, — промурлыкал я. — Так что я хочу увидеть твой.
— Я не знаю, что ты…
Я бросился на нее с игривым рычанием, повалив ее спиной на кровать подо мной, когда мой вес навалился на нее, и она взвизгнула от удивления, когда я прижал ее к кровати.
— Прекрати, детка, — сказал я, когда она извивалась, ее попка плотно прижимала дневник, пока я пытался поймать ее за руки.
Она отвесила мне пощечину и даже несколько раз ударила кулаком, но я принял наказание, придавив ее своим весом и, наконец, сумел перехватить ее запястья.
Я хрюкнул, когда она дернулась подо мной, пытаясь выставить колено, чтобы снова ударить по моим чертовым яйцам, но я ни за что на свете не собирался давать ей достаточно места, чтобы проделать это дерьмо дважды.
— Киан! — Крикнула она, наполовину возмущенная, наполовину смеющаяся, как будто еще не могла решить, в какую сторону пойдет этот рестлинг-поединок.
Я хрипло рассмеялся, когда мне удалось зафиксировать оба ее запястья одной рукой, и наклонился над кроватью, чтобы вытащить ремень из петель джинсов, которые я бросил туда.
— Не надо! — Выдохнула она, когда я обернул его вокруг ее запястий и сумел продеть сквозь пряжку, чтобы потуже затянуть.
Я рассмеялся, когда она стала сопротивляться сильнее, и внезапно ее зубы впились мне в плечо. Это было чертовски больно, и я застонал, заставляя себя терпеть боль, не отшатываясь, когда привязывал ее запястья к изголовью кровати.