Короли побежденных
Шрифт:
— Госпожа Мэй, милостью Его Императорского Величества королева Лайи.
Гуннар вскакивает:
— Но… она же асенка?!
Посол благосклонно кивает.
— Простите, но я никогда не думал, что… что придется жениться на асенке. В моей семье никогда не было чужеземок. Да и кроме того, она же язычница!
Нельзя сказать, что, прожив почти месяц в Аврувии, посол ничему не научился. Он не прерывает молодого аристократа, не приказывает замолчать. Он просто долгим пристальным взглядом смотрит на императорское письмо.
И Гуннар замолкает сам. Воля Императора — разве мыслимо
— Господин Гуннар, во-первых, Аврувия — прекрасный город с мягким климатом и доброжелательными жителями, во-вторых, ваша невеста — самая милая и любезная девушка в городе, и в-третьих, все мы — я, Император и королева — будем очень огорчены вашим отказом.
— Ну ладно, — бормочет принц крови, — раз так… я попробую.
— Рад это слышать. Очень удачно, что вы приехали сегодня. Завтра во дворце будет большой праздник, маскарад, там я и представлю вас королеве. Нужно только подумать о костюме.
— Нет, — заявляет вдруг Гуннар с неожиданной твердостью. — Никаких маскарадных костюмов.
Матушка трижды повторила ему перед отъездом: «Ты должен сразу им показать, кто ты и какой семьи», и он чувствует, что другой возможности исполнить матушкин наказ может и не представиться.
И посол понимает и решает не лишать молодого человека последней опоры.
— Что ж, как хотите, — произносит он покорно. — Я распоряжусь, чтобы вас разместили с соответствующими удобствами.
В соседней комнате принц Эрвинд отрывается от слухового отверстия над кроватью и осторожно сползает обратно на подушки. Вид у него сейчас не лучше, чем у Гуннара. Он давно уже заметил, что посольство прекрасно оборудовано для подслушивания и подглядывания, и сегодня, когда топот на лестнице разбудил его, он решил воспользоваться этой системой «с другой стороны». И вот услышал…
Мысли в голове Эрвинда крутятся бешеной каруселью. Император не дурак, вряд ли он надеется, что подобный муж сможет удержать Мэй в руках. Но тогда этот брак им нужен для того, чтобы… Эрвинд, как и Мэй, умеет считать до трех. И результаты этих подсчетов ему очень и очень не нравятся.
Вчера вечером меня вызвал к себе посол и сказал:
— Теодор садись, мне нужно с тобой поговорить. Скажи, пожалуйста, может так случиться, что молодая здоровая женщина внезапно умрет? Разумеется, сама.
Пока я пытался придумать хоть какой-то ответ, посол добавил:
— Беременная. Во время родов. Но ребенок должен остаться живым и здоровым. Ну, Теодор, можешь так сделать?
Я кивнул. Я в их руках, они меня топчут.
— Очень хорошо. Значит, сделаешь. Можешь идти к своему пациенту.
Когда Эрвинд начал вставать, я стал запирать его на ключ, чтобы не убежал куда-нибудь. К Мэй, например.
Сегодня
— Ты зачем сюда приехал? А? Отвечай, тебе приказали ее убить?
Я молча смотрел на него. Чего угодно от него ждал, только не таких вопросов. Он ведет себя как мальчишка, а сегодня…
Он схватил меня за рубашку, тряхнул. Откуда силы взялись? К тому же я его выше. Я мог бы отбросить его, но он был в своем праве. И я ответил:
— Да.
— Когда?
— Не скоро. Во время родов.
Он чуть отодвинулся от меня, но не отпустил и спросил брезгливо:
— А ты знаешь, что случилось с убийцей моего отца?
— Нет.
— Его зарезали. Как собаку. Уже на границе с Империей. Хочешь, чтоб и с тобой то же было?
— Но зато его семью не тронули.
— Что?
Он смотрел на меня так, как будто я только что вылил на него ведро холодной воды. Благородное негодование! Боже мой, как я устал от них ото всех! Убьют, убьют, убьют. Тарды, асены, тарды… Почему они все не потонули? Как бы спокойно мы без них жили!
— Моя жена и мои дети, а у меня их трое, в крепости. Если я не сделаю то, что от меня требуют, их убьют. Поэтому пусть лучше убьют меня. Причем мне все равно — сейчас или потом.
Он смотрел на меня, и глаза у него были круглые от удивления. Пробормотал:
— Жена… Дети…
Отпустил меня, подошел к окну, долго стоял там, стучал пальцами по стеклу, потом спросил:
— Скажи, а после первого раза дети бывают?
Я дал ему подзатыльник. Мысленно, к сожалению.
— Дети бывают после любого раза, а невесту нужно брать издалека, тогда и дети будут здоровые.
Он улыбнулся как-то странно:
— Вот так, значит?
Походил по комнате, что-то бормотал себе под нос, потом повернулся и спросил:
— Жить хочешь?
Я тоже улыбнулся.
— Тогда слушай внимательно. Пойдешь на улицу Лучников, спросишь Императора, — посмотрел на меня подозрительно, ожидая, что я засмеюсь, — Императора, понял?
Я кивнул. Императора так Императора, мне уже все равно, а от асенов другого ждать не приходится.