Короли побежденных
Шрифт:
Все девицы, однако, уже прекрасно знали, кто я такой и что у меня не все в порядке с головой, а потому спешили отвернуться и заняться разглядыванием какого-нибудь цветочка на клумбе. Глаз не отвела только одна. К ней я и направился, горя обидой.
— Добрый вечер, кузина.
— Добрый вечер, кузен, — ответила она удивленно. — Простите, мы виделись раньше?
— Нет, к моему величайшему сожалению.
— Тогда почему вы так уверены?
— В чем?
— Что я -ваша кузина.
— О, в каком-то колене — несомненно. Все аристократы родственники.
Она
Но у меня уже не оставалось времени.
— Я — Ивор, сын Аида. Вы разрешите сопровождать вас?
Она снова удивилась:
— Вы меня не узнали?
— Нет, ведь мы раньше не встречались.
— Я — Кайрен. Припоминаете?
— Простите, что? Я всего неделю назад приехал из поместья.
— И вам еще не успели рассказать всех новостей?
— Я почти ни с кем здесь не знаком.
Она засмеялась:
— Вы славный. Странный немного, но мне это, пожалуй, нравится. Пойдемте.
И подала мне руку.
— Кстати, кузина, — сказал я, — о чем мне разговаривать с вами по дороге и за столом, чтоб не попасть впросак?
— Только не о свадьбе, — ответила она поспешно. — Вы чем обычно занимаетесь? Я имею в виду, у себя в поместье. Лошади? Карты? Хозяйство?
— Хожу по лесу. — И, сообразив, что ответ звучит странно, добавил: — Охочусь.
— Вот и отлично! Будете мне рассказывать про ваш лес. А я обещаю внимательно слушать.
Впереди шли церет с женой и тард с Идой. Я заметил, что ни та ни другая пара не держалась за руки.
Свадебная церемония была проста до предела. Считается, что аристократы не нуждаются ни в чьем благословении. И если какие-то ритуалы еще выполняются, то лишь ради почтения к их древности. Словом, аристократы обращаются с богами как с выжившими из ума стариками и старушками: снисходительно потакают их мелким капризам и вежливо уклоняются от их советов в серьезных делах.
Отец невесты передал жениху белого голубя. Фергус, показывая, что согласен на брак, выпустил птицу в ночное небо. Потом он вдел в уши Алов опаловые серьги Дома Дирмеда, и все было закончено. Аристократы вернулись к своим разговорам и шуточкам, новобрачные накинулись на еду.
Боюсь, я оказался плохим кавалером. Весь ужин я бессовестно пожирал глазами Иду, а когда повернулся наконец к своей даме, ее уже след простыл.
Я твердо приказал себе не смотреть больше на церетку, а то она, бедняжка, не сможет проглотить ни кусочка. Приказ я выполнил, но настроение тут же испортилось.
Я сидел и распалял в себе злобу на аристократов. Мне вдруг сделалась омерзительна их манера играть свадьбы — будто сводили вместе двух породистых лошадей. А еще смеют называть крестьян грубыми и разнузданными. Посмотрели бы на себя сейчас. Каждый обязательно смерит новую пару
Похоже, я здорово захмелел. За столом уже почти никого не осталось. Молодежь устроила танцы в большой гостиной, те, кто постарше, разложили карты. Я понял, что пора уносить ноги. Сейчас меня никто не заметит.
Я спустился в сад и услышал голоса. Внизу, у мраморного фонтана, изображавшего некое морское чудовище, стояли две женщины.
В одной из них я с удивлением узнал свою даму. Вторая — сухопарая девица не первой молодости — выговаривала ей визгливым голосом.
— И года не прошло, а ты уже снова веселишься тут! Всем подряд глазки строишь! Мало у тебя, видно, развлечений в Храме.
Кайрен ответила тихо, но внятно:
— Тейя, прошу тебя, нас могут услышать. Ради памяти Энгуса, не устраивай снова скандала.
— Ты еще имя его смеешь произносить, грязная ты…
И с размаху залепила моей даме звонкую пощечину.
И что самое невероятное, моя гордячка аристократка не сказала ни слова, а лишь опустила голову, как провинившаяся служанка.
Я хотел было прийти ей на помощь, но потом подумал, что лучше не спешить. Защищать женщину от женщины — дело неблагодарное. Тем более что увидел спускавшихся по лестнице церетов и тарда. Я нырнул в ближайшие кусты, добежал, перепрыгивая через клумбы, до ограды и успел увидеть еще раз бледное личико и золотистые волосы Иды прежде, чем она села в коляску. Садились женщины также сами, без чьей-либо помощи, и могу засвидетельствовать, что Ида справилась со своими юбками с неподражаемой грацией.
Вернувшись назад, я застал Кайрен в одиночестве все у того же фонтана. В глубокой задумчивости она «пекла блинчики»: бросала золотые монеты так, что они плашмя стукались о воду и снова подскакивали.
— Доброй ночи, кузина, — сказал я как можно мягче, чтоб не напугать ее.
Но она не испугалась.
— Доброй ночи, кузен, — ответила она спокойно. — Вы что, видели?
— К сожалению. Я оказался от вас слишком близко.
— Не мудрено. Бедняжка визжала на весь сад. Это сестра моего покойного жениха. Считает, что я повинна в его смерти.
Только тут я заметил, что она все еще дрожит то ли от холода, то ли от обиды, и накинул ей на плечи свой плащ.
— Кузина, вы поступаете неразумно, сидя здесь. Давай те я провожу вас домой.
Она покачала головой:
— Спасибо, но я тоже живу за городской стеной.
— Может быть, вы переночуете у родни?
— После того, что сегодня случилось? Думаете, вы единственный, кто слышал Тейю? — усмехнулась она. — Нет, спасибо, я прекрасно доберусь сама.
Я, однако, заставил ее подняться. Руки у нее, разумеется, были холодными как лед.