Короли в изгнании
Шрифт:
Посыльное судно из столицы прибыло бы гораздо быстрее. И судно действительно прибыло. Правда, оно было не посыльное, но это ничего не меняло. Два дня назад из Тхолана пришел транспорт со строительной техникой и грузами для местных фирм. Он же доставил и почту, и среди прочего были там новостные блоки… пятидневной давности. Пять и два, это семь, а не восемь («Я, ребята, училась в советской школе!») – даже при том, что восемь – это минимум, а нормально должно быть девять – одиннадцать.
«Если это крейсер, то меня уже вычислили и ведут, – решила она. – Надо спешить!»
Судя по всему, она не ошиблась. Ровно через три минуты и двадцать шесть секунд –
«Предупрежден, значит, вооружен. Так, кажется?» – зло усмехнулась Лика, бросая флаер вниз, в темные теснины Чертовой Песочницы.
И в то же мгновение на тактическом дисплее появилось уведомление:
«Борт 01, уходите вниз. Мы вас прикроем».
«Молодец, Эйк!» – с благодарностью подумала она.
Эйк оказался куда как более предусмотрительным и – главное! – оперативным, чем можно было ожидать от него в таком цейтноте. За считаные минуты, прошедшие с окончания их разговора, он успел поднять с базы ПКО «Столица-Центр» и выслать на Северный кряж гиперзвуковые перехватчики.
Лика вела уже свой флаер через лабиринт глубоких и узких ущелий Песочницы, а радар ПКО с методичностью машины сообщал ей о драме, которая разыгрывалась в темнеющих – приближалась ночь – небесах планеты Ойг. Перехватчики свалили ракетами два из трех штурмовиков, но были уничтожены огнем лазерных батарей с орбиты.
«Значит, все-таки крейсер!» – констатировала без особого удивления Лика. Она уже примирилась с мыслью, что происходит что-то экстраординарное, гадкое и непредсказуемое, но тем не менее до ужаса реальное, с чем надо бороться, чему надо противостоять здесь и сейчас, а размышления по поводу, кто, как и зачем, оставить на потом.
«Не до жиру!»
Между тем последний штурмовик снизился до минимума и несся теперь над вершинами гор, разыскивая ее флаер. Через 12 секунд радар ПКО «Ночь» перестал выдавать информацию. По-видимому, он был уничтожен. Теперь Лика могла опираться в своих решениях только на долетавшие до нее обрывочные сообщения с дальних радарных точек. Она была уже в сердце гор, внутри дикого переплетения узких долин и еще более узких ущелий, но чутье подсказывало ей, что охота на нее только начинается и спрятаться вместе с флаером удастся вряд ли.
Как будто в подтверждение ее мыслей радар на полуострове Тукан засек еще две цели, появившиеся в атмосфере Ойг. Их курс был однозначен, а выявленные признаки с достаточной определенностью позволяли идентифицировать их как большие десантные боты. Вероятно, до сих пор они болтались в верхних слоях атмосферы, и меры маскировки, принятые ими, не позволили их обнаружить. Однако теперь, когда карты были сброшены и когда были задействованы уже все мощности ПКО планеты, прятаться нападавшим стало не нужно, да и не с руки.
Лика решила, что тянуть больше нельзя, ведь не факт, что крейсер ее потерял, и, не откладывая дела в долгий ящик, воспользовалась первой же открывшейся перед ней как раз в этот момент возможностью. Флаер королевы влетел в узкое и глубокое ущелье, идущее с севера на юг с заметным уклоном вправо, то есть к западу. Сбросив скорость, она камнем упала почти до дна ущелья, где в сгустившейся тьме бежала среди хаотичного нагромождения камней горная речка, и, пролетев с километр вверх по ее течению, обнаружила не идеальное, но вполне приемлемое место для укрытия. К сожалению, это была не пещера, но скальный козырек
В ущелье было холодно и темно. Солнце, вероятно, и днем с трудом протискивало свои лучи в эту узкую расщелину меж двух вертикально уходящих к далекому небу скал. Сейчас же, в первых вечерних сумерках, наползавших на горные склоны, здесь, в глубине ущелья, уже вовсю царствовала ночь. Температура воздуха, если судить по ощущениям, была близка к нулю, и датчик, спрятанный вкупе с другими важными приборами в браслете на ее левой руке, подтвердил это предположение со всей положенной ему точностью и объективностью: плюс один.
«Не жарко, – отметила Лика, пробираясь меж больших камней. – Но не страшно».
Ни темнота, ни холод проблемой для нее не являлись. В темноте она видела вполне сносно, а температура воздуха могла стать критичной – во всяком случае, в ближайшие тридцать часов, только если охотники на королеву Нор начнут палить по всем «горячим» объектам в холодных горах. Впрочем, и в этом случае у нее в запасе был один из фокусов Маски: на непродолжительное время – час-полтора от силы – она могла снизить температуру своего тела градусов до 25. Так что в критический момент у нее будет в запасе козырь, о котором, возможно, никто, кроме нее, не знает.
А пока не дошло до крайностей, ей следовало убраться от флаера как можно дальше и еще до конца ночи найти себе норку поглубже. Лика миновала «противотанковые» надолбы речного русла и вышла к противоположной стене ущелья. Стена была голая, но, если Лика запомнила правильно, метрах в сорока над ней начинался пологий склон, заросший хвойным лесом.
Сорок метров по отвесной стене, испещренной трещинами и имевшей иные неровности, она прошла за двадцать две минуты. Время было не рекордное, но тому имелась объективная причина. Уже на середине подъема она поняла, что каким-то неведомым ей образом преследователи смогли засечь место ее приземления. Их машины кружили теперь прямо над ее головой. Ну почти прямо, но ведь они ходили кругами и постепенно снижались! Учитывая этот неожиданный и неприятный факт, Лика запустила свой трюк со снижением температуры тела. Конечно, 25 градусов это отнюдь не температура холодного камня, но излучать она теперь должна была много меньше, чем искали приборы «охотников», и ее могли просто не заметить или принять за артефакт. Однако снижение температуры сказалось на метаболизме, и Лика вполне и достаточно быстро ощутила последствия этого на практике. Скалолазание требовало больших затрат энергии, а энергии-то как раз и стало меньше. Впрочем, Маска продолжала действовать, и Лика, хоть и сбавив скорость, продолжала ползти по скальной стене.
Сейчас она напоминала сама себе куклу Машу, которую она «водила» в детстве, переставляя куклины ноги и двигая куклиными руками. Если в обычных обстоятельствах Лика Маску уже практически не ощущала, слившись с ней воедино, то сейчас она чувствовала, что это не она, Лика, а именно Маска карабкается по скале, взбирается вверх и тянет на себе отяжелевшее и остывшее Ликино тело. К тому же как только она «похолодела», холод окружающего воздуха и стынь промерзшего камня тут же вцепились в ее ослабевшее тело и начали безжалостно терзать его своими ледяными когтями.