Корона когтей

Корр Кэтрин

– Это из-за леди Крамп?

– Отчасти. Я ненавижу леди Крамп. Но она лишь говорит то, что у всех остальных на уме.

– Это неправда…

Теперь Летия окидывает меня недоверчивым взглядом.

– Нет, это правда. И, может быть, мне должно быть все равно, но мне не все равно. Я устала. Я устала целыми днями иметь дело с людьми, которые меня презирают. Если бы при дворе было больше бескрылых в таком же положении…

– Но ведь есть врачи, стражники, советники…

Летия слишком сильно дергает поводья, и Васта фыркает. Моя подруга останавливает

лошадь, и я тоже. Наше морозное дыхание повисает в зимнем воздухе.

– Здесь много врачей и стражников, и дворяне к ним привыкли. И эти бескрылые счастливы, когда делают работу, которую не хотят делать. Но бескрылый никогда не был клерком королевы, – она гладит Васту по шее, успокаивая. – Я не хочу быть экспериментом, Адерин. Это слишком тяжело.

На расстоянии вытянутой руки от нас растет падуб. Я срываю одну из сморщенных от мороза ягод, пытаясь вспомнить, спрашивала ли я Летию о том, хочет ли она быть моим клерком, или просто поставила ее в известность.

– Я просто думала… Я хотела, чтобы люди увидели, как ты важна для меня. Что ты больше, чем просто служанка.

– Знаю, подруга моя, знаю, – посмеивается Летия. – Ни ты, ни я не занимаемся тем, о чем мы мечтали в детстве. Помнишь?

– Да, – воспоминание заставляет меня улыбнуться. – Первое, что ты мне сказала, – это то, что хочешь стать знаменитой портнихой. А я хотела стать исследовательницей.

Оставшись взаперти в замке Мерл после смерти матери, я могла глядеть на мир только с помощью карт и книг. Я вглядываюсь в лицо Летии.

– Ты будешь счастлива, если я найду другого клерка?

Она кивает.

– Тогда я так и сделаю.

Мы вновь возвращаемся к езде. Только медленно: деревья теснятся друг к другу, закрывая небо, и мне приходится низко наклоняться к шее Хенги. Внезапно тропинка обрывается, и я, прищурившись, смотрю на кристально яркий фьорд перед нами. Вода волнуется от ветра и блестит на солнце. Отсюда мы можем глядеть на устье и море, башня видна дальше, она выглядывает из воды ближе к Цитадели. Мы с Летией были заперты там Зигфридом; ночь, которую никто из нас не хочет вспоминать. Мы останавливаемся у кромки воды. Два темных стражника ждут на берегу.

В море виднеются рыбацкие лодки, цвета их парусов образуют что-то вроде радуги на фоне заснеженных гор. Я глубоко вдыхаю свежий воздух.

– Здесь очень красиво.

– Так и есть. Хотя не так красиво, как в Атратисе.

Мысли разбегаются, возвращая меня обратно в зимний Мерл. Бури хлестали водой, превращая соленые брызги в туман, пока серое море и серое небо не сливались практически в одно целое. Более тихие дни, когда бледное солнце окрашивало покрытые инеем сады в серебро. Ночи, когда снегопад приглушал все звуки в замке… А потом Летия возвращает меня в реальность.

– Фрис рассказала мне кое-что странное, – замечает она. – Насчет ее кузины.

Фрис была моей служанкой два последних года. Став королевой, я послала за ней и еще несколькими служащими в Мерл; Летии нужна была помощь, и я предпочла окружить себя своими людьми,

а не шпионами, которых леди Крамп могла бы попытаться мне навязать. Фрис трудолюбивая и приятная, но у нее есть склонность к эпическим историям по поводу ее обширной семьи.

– Это та кузина, подруга которой услышала неземной крик на пляже? Или кузина, которая держит трактир в Окцифине и клянется, что ее эль был проклят речными призраками?

– Нет, это другая кузина. Она живет в Нижнем Фарне.

– О, – в худшем случае, Нижний Фарн – это что-то немыслимое. Битком забитые дворы в ближайшем к фьорду районе – это переполненные трущобы, полные болезней, нищеты и смерти. Мы с Ароном разработали программы, направленные на улучшение жизни жителей, но прогресс идет медленно. – Ей нужна помощь в переезде?

– Нет, дело не в этом. Она беременна. А отец ребенка… – она замолчала, закусив нижнюю губу.

– Он уклоняется от своих обязательств? Я могу дать ей денег. Послать врача.

– Он исчез. Но перед уходом сказал ей, что не совсем бескрылый. К тому же он не был дворянином, не умел обращаться. Утверждал, что он другой.

– Как это? – я приподнимаю бровь. – Дай угадаю: волшебный?

– Нет. Человек, но не такой, как ты или я. Другой вид людей.

Я отрицательно качаю головой.

– Другого вида не существует. Вероятно, он придумал историю, чтобы впечатлить ее и затащить в постель. Он не первый человек, который плетет такую чушь. И определенно не последний.

– Но Фрис говорит, что он рассказывал ее кузине в подробностях, – внезапный порыв ветра отбрасывает волосы Летии с плеч. – Что он прибыл с Безгроших островов, с севера Фениана, и что есть много других людей, подобных ему, и что дворяне не могут их обжечь; они каким-то образом невосприимчивы к их прикосновениям. Он утверждал, что они великие воины, намного сильнее обычных людей. Она говорит, что у него был на плече символ, знак, который, по его словам, носят все его люди. – В ее голосе слышится тоска. – Подумай об этом, Адерин, о целой расе людей, обладающих сверхчеловеческой силой. Может быть, если это правда, они могут помочь тебе. Помочь найти Зигфрида и Таллис. А раз уж они не умеют летать, то, может быть, и нам, бескрылым, предложат помощь – заступятся за нас, будут на нашей стороне. И тогда, может быть, Собрание наконец одобрит твою просьбу. И дворяне начнут видеть в нас таких же людей, как и они сами.

В рассказе кузины Фрис есть что-то такое, что не дает мне покоя, отголосок того, о чем я читала или слышала. Но это невозможно: Безгрошие острова даже не заселены. Я открываю рот, чтобы напомнить Летии об этом факте, чтобы сказать, что как бы ни была печальна ее ситуация, кузину Фрис просто обманул этот человек, а она поверила, потому что хотела верить.

И все же, если эта история может дать Фрис, Летии и всем остальным бескрылым хоть какую-то надежду, за которую можно зацепиться, зачем мне ее отнимать? Мы даем им совсем мало. Я обещала Летии, что для бескрылых все изменится, но не изменила.