Корона Ксилара
Шрифт:
Джориан напоследок сказал:
– ...Как ты видишь, я пытался силой похитить мою милую из дворца, и ничего не вышло. Я прибегнул к колдовству, но также безрезультатно. Что еще мне остается?
Шендеру, закрыв глаза, погрузился в размышления. Наконец он посмотрел на Джориана и сказал:
– Не пытался ли ты подкупить стражей?
Джориан хлопнул ладонью по лбу.
– Боги мои! Мне это даже не приходило в голову!
Шендеру улыбнулся.
– Каждое крупное предприятие, будь это торговая компания, армия, корабль или правительство, требует множество
– Но как мне найти этого человека?
– У тебя есть брат, который вхож во дворец, верно?
Джориан вздрогнул.
– Да, но откуда ты знаешь? Значит, тогда тебе известно, кто я на самом деле!
– Я много слышал о тебе, Джо... как ты сейчас себя называешь?
– Никко из Кортолии. По очевидным причинам ни мой брат, ни я не желаем раскрывать факт нашего родства.
– Я понимаю, мастер Никко. Я знаю о тебе больше, чем ты догадываешься. Не бойся ничего, у меня не столь длинный язык, как у тебя. Мое благосостояние зависит от умения скрывать тайну. Твой брат – благоразумный человек?
– Более-менее.
– Отлично. Отправь его узнать, кто из чиновников и лакеев во дворце может быть подкуплен. В первую очередь такого следует искать среди закоренелых игроков, поскольку они обычно сидят по уши в долгах. А теперь не желаешь ли ты разделить со мной скромную трапезу, прежде чем вернуться в дальний мир?
Пока они ели, солнце скрылось за тучами.
Кайнок сказал:
– Мастер Джориан, нам бы лучше отправиться в путь, если мы хотим вернуться сегодня. Кроме того, собирается дождь или снегопад. Конечно, вы могли бы попросить убежища у Великодушного...
Джориан покачал головой.
– Мне не терпится вернуться в «Золотой козел». Идем! Спасибо, доктор Шендеру, и прощайте!
Спуск оказался гораздо легче, чем подъем. Избавившись от груза, мул больше не упрямился, а может быть, ему не терпелось оказаться в теплой конюшне Таронуса.
Когда они еще не достигли леса, начался дождь. Он очень быстро расходился; ветер, завывая, швырял капли путникам в лицо. Джориан пытался идти спиной вперед, но споткнулся о камень и снова шлепнулся на землю.
– Завтра у меня будет черно-синяя задница, – проворчал он, поднимаясь.
После часа пути по слякоти на склонах, где от дождя снег стал скользким, они нашли убежище под деревьями, если только эти голые стволы могли служить каким-то убежищем. Затем дождь постепенно стих и прекратился. Они сняли снегоступы.
Кайнок чихнул.
– Мастер Никко, может, задержимся, чтобы перекусить и высушиться?
– Но мы успеем добраться до постоялого двора без ночлега?
– Я уверен в этом, сэр. К темноте мы окажемся в местах, которые мне известны, как собственная ладонь.
– Ну хорошо. Стреножь Филомана, а я пока нарублю дров, если только мое огниво не отсырело.
Огниво оказалось сухим, чего нельзя было сказать о хворосте, и Джориану понадобился целый час, чтобы развести огонь.
Затем они встали как можно ближе к огню, медленно поворачиваясь, чтобы прогреться со всех сторон. Солнце ненадолго прорвалось между облаков, посылая через лес косые стрелы золотого света. Было тихо, если не считать треска огня и падения капель с веток.
– Ну все, больше мне не высохнуть, – сказал Джориан. – Кайнок, в моей сумке на Филомане ты найдешь флакон с маслом и тряпку. Будь любезен, принеси их и помоги мне смазать кольчугу, чтобы она не заржавела.
Юноша натирал кольчугу промасленной тряпкой, когда Джориан поднял голову и сказал:
– Слышал чей-то крик?
– Да, но я решил, что мне почудилось, – таким он был слабым.
Когда Кайнок кончал смазывать кольчугу, крик раздался снова, более четко, но по-настоящему издалека: «Джо-о-оори-а-а-ан!»
– Эге-гей! – крикнул в ответ Джориан, заглядывая за край обрыва.
– Где вы? – долетел крик.
– Прямо здесь.
– Это ваш костер? – Голос, смутно знакомый, раздавался ближе.
– Да. Кто ты?
Наконец между стволами деревьев внизу по склону стала заметна человеческая фигура, карабкающаяся вверх по тропе. Джориан натянул штаны, надел сырую куртку и отвязал со спины мула арбалет со стрелами.
Когда фигура приблизилась, стало ясно, что это юноша в охотничьем костюме, безоружный, если не считать ножа в чехле на поясе.
Лицо пришельца казалось настолько знакомым, что ошеломленный Джориан не мог поверить глазам. Когда юноша вскарабкался на обрыв, он спросил:
– Великий Зеватас, ты случайно не близнец одной известной мне дамы?
Фигура, отдышавшись, ответила:
– Нет, я сама дама. – Маргалит сбросила с головы фетровую шляпу, и ей на плечи упали кудрявые волосы.
– Боги милосердные! Я рад видеть тебя; но что привело тебя сюда, и в мужском костюме?
– Я торопилась предупредить тебя. Ксиларцы напали на твой след. Вполне вероятно, что они уже начали подъем на гору.
– Но как... что... откуда ты узнала?
– Сейчас расскажу. Это все Ванора, служанка Гоании. Насколько я понимаю, она напрашивалась тебе в попутчицы, а ты ей отказал?
– Да. И что дальше?
– Вечером после твоего ухода я обедала со старым мальванцем, госпожой Гоанией и двумя ее домочадцами. Ванора напилась и неожиданно во всем созналась. Со слезами и рыданиями она поведала нам, что в то самое утро, когда ты отправился в путь, она передала курьеру в Ксилар письмо, в котором извещала Регентский совет, куда ты направляешься. Она сказала, что в тот момент была настолько полна ненавистью и злобой, что желала присутствовать на твоей казни и вопить от радости вместе с толпой, когда ударит топор. А теперь же она была смущена и расстроена. Она рыдала, причитала и призывала богов покарать ее; она оплакивала свою испорченную натуру, которая заставляет ее совершать ужаснейшие поступки.