Корона пастуха
Шрифт:
– Умерли? Ну, как и мы, - сказал Роб [Фиглы верят, что все они уже мертвы, ибо мир, где они живут, огромен и полон возможностей для краж, драк и пьянства. Настоящий рай для героев.].
– Увы, - вздохнула Тиффани, - в те давние дни люди просто умирали, а не возвращались, как вы, похоже, делаете.
– Может, и вернулись бы, отведай они нашего корма.
– Что ты имеешь в виду?
– спросила Тиффани.
– Ну, это типа каши, в которой всего понамешано, может быть, понимаешь, даже чуток бренди или овечьей мази твоей старой бабушки.
Тиффани рассмеялась, но беспокойство не
Когда они достигли большого, поросшего травой кургана, где в сложном запутанном подземном лабиринте обитали Фиглы, Тиффани и Роб продрались сквозь заросли шиповника, скрывающие вход, и застали Дженни сидящей у входа и жующей бутерброд.
Баранина, подумала Тиффани с оттенком раздражения. Она была хорошо осведомлена о договоренности с Фиглами, по которой они могли иногда забирать старую овцу в обмен на веселые драки с воронами, которые, в противном случае, нападали бы на ягнят, которые, в свою очередь, стремились делать то, что у ягнят получается лучше всего: теряться и умирать. Теперь же потерянные ягнята на Мелу разучили новый трюк - скоростное возвращение в стадо через холмы, иногда задом наперед, с Фиглом под каждым из маленьких копыт.
Кельда обладала отменным аппетитом, ведь в клане Фиглов была лишь одна кельда, которая была матерью множества сыновей и иногда - в виде счастливого исключения - дочерей [Зачастую в буквальном смысле, так как кельда рождает до семи детей за раз. Сама Джинни обзавелась дочерью еще в первом выводке.]. Каждый раз, как Тиффани видела Дженни, та становилась немного шире и круглее. Ее чресла принялись за работу, и прямо сейчас Дженни работала над тем, чтобы сделать их больше с помощью приспособления, которое выглядело как половина бараньей ноги между двумя кусками хлеба. Нелегкое дело для Фигла ростом всего в шесть дюймов, но, когда Дженни дорастет до статуса старой мудрой кельды, понятие "пояс" из предмета, поддерживающего ее килт, станет чем-то, что лишь обозначает ее экватор.
Молодые Фиглы пасли улиток и боролись, отскакивая друг от друга, от стен, а иногда даже от собственных ботинок. Они восхищались Тиффани, видя в ней своего рода Кельду, и потому прервали драки и нервно уставились на нее, когда она приблизилась.
– Становись, ребята, покажите нашей карге, как славно вы потрудились, - с нотками гордости в голосе сказала их мать, вытирая бараний жир с губ.
О нет, подумала Тиффани. Что они собираются мне показать? Это явно не имеет отношения к улиткам...
Но Дженни продолжала:
– Пусть карга послушает, как вы разучили азбуку. Начинай, Чутка-Меньше-Мальца-Джока-Джок.
Один из Фиглов поскреб напузник и извлек оттуда небольшого жука. Постоянный зуд в напузнике давно стал аксиомой; как думала Тиффани, так было потому, что многие из хранившихся там вещей были все еще оставались живыми. Чутка-Меньше-Мальца-Джока-Джок сглотнул.
– А - ента алебарда, - заорал он.
– Чтобы отсекать бошки, - добавил он хвастливо.
– Б - ента ботинок!
– выкрикнул следующий Фигл, вытиравший со своего килта нечто, похожего на улиточную слизь.
– Чтобы дать пинка!
– К - ента клеймора,
– крикнул третий, развернулся и бросился на одного из своих братьев. Драчуны укатились в заросли ежевики. На землю выпал желтый предмет в форме полумесяца, который Роб немедленно схватил и спрятал за спину.
Тиффани прищурилась. Это было... да, это определенно походило на обломок старого ногтя!
– Ну, - пробормотал Роб, елозя ногой по земле, ты ж всегда срезаешь эти кусочки с тех стариков, к которым часто ходишь. Они вечно валяются во вьюнках и только и ждут кого-то, кто бы их подобрал. И они твердые, как гвозди, понимаешь.
– Но это ведь ногти, - начала Тиффани и осеклась. В конце концов, может быть, кто-то типа старого мистера Нимлета был бы даже рад узнать, что какая-то часть его все еще готова к бою, пусть даже он сам не может подняться из кресла без посторонней помощи.
Кельда отозвала ее в сторону.
– Ну, карга, - сказала она, - твое имя в этой земле. Она говорит с тобой, Тир-Фа-Фойнн, Земля-под-волной. Ты ведь говоришь с ней?
– Да,- сказала Тиффани.
– Изредка. Хотя, я слышу ее, Дженни
– Не каждый день?
– Не каждый день. Столько хлопот, знаешь ли...
– То мне ведомо, - сказала кельда.
– Ты знаешь, я приглядываю я за тобой. Мои мысли следуют за тобой, когда ты проносишься над моей головой. И ты должна помнить, что долго была мертва.
Тиффани устало вздохнула. Хождение по домам - вот основное занятие сочувствующей ведьмы, то, что ведьмы делали, чтобы заполнить пробелы в мире и управиться с вещами, которые кто-то должен сделать: заготовка дров для старушек, готовка тушеного мяса к обеду, травяные сборы для больных ног, сбор в корзину "лишних" яиц и поношенной одежды для новорожденного в небогатом доме, и выслушивание, да, выслушивание людских жалоб и забот. И ногти... Эти ногти, твердые, как кремень, которые скручиваются внутри сапог у стариков без семьи и друзей.
Но наградой за усердный труд становилось еще большее количество работы. Кто выкапывает самые глубокие ямы, тому и достается самая большая лопата.
– Сегодня, Дженни, - промолвила Тиффани, - я слушала землю Она велела мне идти к кругу...?
– вопрос повис в воздухе.
– Кельда вздохнула.
– Я еще не вижу этого ясно, но что-то не в порядке, Тиффани, - сказала она.
– Завеса между нашими мирами сейчас такая тонкая, и ее очень легко прорвать. Пока стоят камни, врата открыты, и Королева Эльфов стала сильнее с тех пор, как ты прогнала ее в прошлый раз. Она спешит проскользнуть мимо тебя, но... Я все еще боюсь. Это похоже на туман, который застилает наш путь.
Тиффани закусила губу. Если кельда беспокоится, значит, и ей следовало бы.
– Не мучь себя, - мягко проговорила кельда, пристально поглядев на Тиффани - Если тебе понадобятся Фиглы, мы придем. И с этого момента мы глаз с тебя спускать не будем.
– Она откусила последний кусочек бутерброда и, наградив Тиффани особого рода взглядом, сменила тему.
– Этот молодой человек - Престон... Я думаю, тебе надо обратиться к нему. Вы часто с ним видитесь?
– ее взгляд внезапно стал острым, как лезвие топора.