Корона последней принцессы
Шрифт:
Каким образом она узнала его волю, никто не осмелился спросить, в том числе и супруг.
Наконец наступило первое воскресенье июля. Экарест был оцеплен пехотинцами, а на крышах домов в центре столицы были установлены пулеметы. Впрочем, народ и не думал бунтовать, а с наслаждением ожидал бесплатной раздачи подарков на Марсовом поле, недалеко от королевского дворца. Было заготовлено двести пятьдесят тысяч коронационных наборов – оловянная кружка с ликом самого короля, фотография королевы с детьми, медный пятак и молитвенник. Но среди прибывавших на коронацию из провинции зевак ходили невозможные слухи – якобы каждому
Королева Мария, с утра чувствовавшая себя неважно, всматривалась в окно и наблюдала за людским океаном, колыхавшимся неподалеку от дворца. Ее величество испытывала непреодолимый страх перед большим собранием бедно одетых подданных. Да еще это неприятное, тянущее ощущение в низу живота…
И все же Мария решила, она пересилит себя и наконец-то наденет сегодня на свое чело корону! Это будет означать, что Господь возьмет ее под свою защиту – ее саму и неродившегося сына. Мария пришла к простому выводу: Михаил родился больным, потому что она еще не коронована. Но теперь все изменится! До рождения ребенка оставалось еще около двух месяцев, и она подарит королевству сына, являясь супругой законного монарха!
– Мэри, ты сегодня очень бледна, – сказал, целуя ее, король. – Ты уверена, что церемония коронации должна длиться согласно церемониалу целых четыре часа? Ее можно сократить…
– Ни за что! – ответила с гневом королева. – Георгий, Господь за это разгневается на нас! И ты не будешь настоящим королем!
Появились камеристки, чтобы помочь королеве одеться. Закусив губу от резкой боли, Мария встала перед зеркалом. Господь посылает ей испытания, желая убедиться, что она с честью перенесет их... Но даже если бы ей пришлось идти босиком по раскаленным противням, она все равно выдержит пышную четырехчасовую церемонию!
Мария, облаченная в пышное белое платье, усыпанное драгоценными камнями, с гигантским неподъемным шлейфом, под руку с Георгием, одетым в парадную униформу генерал-адмирала королевской армии, спустились по мраморной лестнице к старинной золоченой карете, ожидавшей их у главного входа в королевский дворец. Наряд, как казалось Марии, весил не меньше центнера, она не могла нормально дышать – грудь была скована корсетом, а каждый шажок отзывался тупой болью в животе. Но королева с деревянной улыбкой на напудренном лице уселась на бархатные подушки рядом с супругом, и торжественная процессия тронулась в направлении кафедрального собора Экареста.
Мария механически махала рукой, затянутой в атласную перчатку, зевакам, стоявшим вдоль улиц, по которым двигалась карета, сопровождаемая грациозными всадниками и нарядно одетыми военными. Она – королева, и в самый главный день своей жизни не имеет права выказывать слабость! Если Господу угодно подвергнуть ее такому суровому испытанию, то она покорится воле Создателя и с честью выдержит нелегкий экзамен, не ропща, не жалуясь, как и надлежит истинной христианке!
Карета остановилась перед величественным собором со златыми куполами. Мария ступила на красную ковровую дорожку и едва сдержала тяжкий вздох – ее передернуло от боли. Но она заставила себя двинуться вслед за королем.
В соборе их ожидали именитые гости, представители венценосных династий Старого Света, многочисленные родственники – тетки и дядьки, кузены и кузины. Все они взирали на чету Любомировичей,
Началась долгая церемония коронации. Главным действующим лицом был все же Георгий, и только после того, как патриарх наденет на его голову корону, король возведет на престол и свою супругу.
В соборе было душно, в серебряных канделябрах оплывали свечи. У Марии кружилась голова, а в низу живота продолжала пульсировать и нарастать боль. Но королева дала себе слово – она не позволит себе быть слабой, она выдержит и церемонию коронации, и последующие балы и приемы, которые будут продолжаться без малого месяц.
Патриарх заканчивал службу, передавая эстафету гофмаршалу. Началась светская часть церемонии. Мария не смогла сдержать глубокого вздоха и заметила, какие удивленные взоры бросили на нее державные родственники. Ей больше всего хотелось сесть, однако это противоречило бы православной традиции, а она не хотела никаких исключений из правил. Ведь перед Господом все равны!
Архаичная церемония длилась уже четвертый час. Королева пошатнулась, и к ней подоспела одна из верных камер-фрейлин. Встав около Марии, придворная дама прошептала:
– Ваше величество, обопритесь на мою руку!
Мария так и сделала и почувствовала себя немного лучше. Но боль не отступила. Мария впервые за свою жизнь возроптала: неужели Господу недостаточно того, что он послал ей испытание в виде больного сына? Так отчего же он и в столь значимый для их династии день снова насылает на нее кару? Но королева тотчас устыдилась своих еретических мыслей.
А тем временем раздался гимн, и патриарх трясущимися руками – видимо, старче тоже был на последнем издыхании – взял из рук гофмаршала тяжеленную, усыпанную бриллиантами корону. Георгий, в пурпурной мантии, со скипетром и державой в руках, восседал, подобно изваянию, на старинном троне. Патриарх приблизился к королю… И, то ли запутавшись в своих одеждах, то ли оступившись, вдруг подался вперед, падая. По собору прошел возглас изумления и негодования. Старче не смог удержать в руках корону, и она шлепнулась на устланный бархатом пол.
Корону тотчас подняли два митрополита и вручили ее испуганному патриарху. Церемония возобновилась. Но Мария услышала фразочки, которыми по-английски обменялись ее кузины из Великобритании, представительницы королевского семейства:
– Какое ужасное предзнаменование! Корона упала на пол!
– Как бы это не было знаком того, что Любомировичи ее потеряют! Ах, им стоит опасаться революции!
Мария закусила губу, нахмурилась и устремила взгляд на фреску над головой супруга. Патриарха тем временем сменил один из более молодых митрополитов – старче, кажется, уже не мог держаться на ногах, все-таки ему было под девяносто.
И вот корона, отбрасывавшая разноцветные блики, опустилась на голову монарха. По старинной традиции все гости тотчас бухнулись на колени (в том числе и Мария), поклонились новому помазаннику Божьему, королю Георгию Третьему.
С большим трудом Мария, поддерживаемая камер-фрейлиной, поднялась снова на ноги. Георгий улыбнулся жене, и это было сигналом к тому, что наступал ее черед. Фрейлины отцепили шлейф, и Мария проследовала к трону. Супруг поднялся с него, церковный хор завел один из торжественных псалмов. Боль в животе стала невыносимой, женщине казалось, что она вот-вот разорвет ее изнутри. Внезапно Мария почувствовала, что по ее бедру что-то потекло. Нет, только не это! Неужели у нее начались преждевременные роды?