Корона ветреных просторов
Шрифт:
Амиец, краснокожий гуманоидный мужчина лет сорока пяти с довольно широким разрезом глаз и гладким черепом, частенько посматривал на своих пленников, осунувшихся и бессознательных, и, не закрывая своих чешуйчатых губ, что-то говорил:
– Скажи мне, благородный Мирдо? – спросил он. – Ты считаешь моё приобретение удачным? – он указал на своих рабов, измазанных грязью и кровью, но всё же представляющих для него особую значимость.
Мирдо, посмотрев на истерзанных мужчин, помотал седой головой.
– Я считаю это расточительством, – ответил он. – Янтарные шары нынче добываются тяжело, а ты заплатил за них десятью такими. Да и к тому же мы и сами в их положении, а такого никому не пожелаешь.
Гурдобан
– Да, – вымолвил он, – наша участь незавидна, но это же не значит, что мы не должны себя баловать. – Он взглянул ещё раз на оторванный отросток в виде шипа, что, как и кожа, имел красноватый оттенок, и вздохнул. – Жалко, что мои отравленные шипы растут быстрее, чем семена Эку Вэй в сумеречных гротах.
– То-то и оно, – посетовал Мирдо. – Наши гроты полнятся лишь на треть семенами, а мы должны собрать не меньше двадцати тысяч таких, и в должный срок.
Торговец, запустив руку в кожаный жилет, извлёк из кармана металлическую коробочку с изображением некого океанского монстра, именуемого Гивалом. Крышка отворилась, и на дне коробочки, в окружении зеленого мха, торчали такие же ежовые шипы, какой и был зажат меж подушечек его пальцев. Мирдо опасливо посматривал на эту вещицу в руках торговца, ведь каждый на всех одиннадцати островах знал, что это такое, а он тем более. То был смертельно ядовитый шип, который с осторожностью торговец водрузил в подушку бархатного мха. С помощью этих шипов его сородичи изничтожили более двух видов подводных сайклов [28] . Конечно же, сайклы тоже принесли немало бед в акватории туманных вод, топя торговые суда, но всё же не заслужили полного истребления. Закончив свой обряд водружения ежовой колючки в мох, амиец вернулся в разговор так, словно этих минут и вовсе не было.
28
Сайклы (вымышл.) – подводные монстры со змеиными черепами и телом плавучей ящерицы. Как правило, чешуя их имеет чёрный окрас и утыкана длинными белёсыми шипами.
– Умелое оружие, – подтвердил он. – Когда под рукой ничего нет, – затем, подумав, добавил: – да и когда под рукой что-то есть. – Его зрачки с красноватой радужкой уловили пробуждение одного из пленников, того, кто был моложе. – Вот если пленники попытаются сбежать, – продолжил он, – то с помощью всего одного шипа я смогу окончить их дни примерно секунд за пять.
Мирдо поёжился и сглотнул ком слюны, подобравшийся к горлу.
– Они не сбегут, – слегка махнул рукой. – Для них здесь всё впервые, куда им бежать?
Амиец осмотрелся, вокруг было тихо и спокойно. Гладкоствольный лес, в котором обитали сумрачные бабочки, смыкался над ними кронами, словно своды великого древесного храма Аскийских дриад. Тропа шириной в пять шагов больше походила на просёлочную дорогу и была запорошена игольчатой листвой. Ровные ряды могучих деревьев тянулись вдоль неё, как будто их насаждение было обдуманным делом чьих-то рук.
Повозка, пройдя сквозь тенистый лес, с горем пополам достигла горной дороги, и мужчины, посмотрев с жалостью на воющих ракутаров, решили дать им немного передохнуть. Они покинули повозку, оставив Гелена один на один с пленниками, и принялись разминать затёкшие чресла.
По левую сторону от дороги с большого обрыва открывался прекрасный вид на убаюканную туманом долину. Плодоносные деревья Эку прорывались сквозь него своими кронами, пестреющими красными продолговатыми плодами размером с добрый кулак, которые безжалостно поедали белоснежные крылатые бетисы [29] .
Пленники,
29
Бетисы (вымышл.) – белоснежные огромные птицы с холкой на голове, размах крыльев которых достигает шести футов в длину. Закруглённый клюв и массивные когти превратили этих птиц в неплохих хищников, способных охотиться на крупную добычу.
Длинные перья бетисов иногда достигали шести футов в длину и были непривычно острыми. Ходили слухи, что ими даже можно было вспороть горло врага, возможно, так оно и было, но слухи оставались слухами, и перья, по большей части, использовались служанками в качестве украшения господских спален или же опахала для всё тех же господ.
Своими закруглёнными клювами птицы поедали плод за плодом, придерживая его в мощных когтях, а потом устремлялись к вершине горы, туда, где они круглогодично гнездились. При резком взлёте их крик был настолько певчим и протяжным, что порою походил на звук от падения небесных камней. Вот и сейчас он был таким.
Мирдо и Гурдобан стояли у пропасти, как старые и добрые друзья, покуривая в костяных трубках дисову траву, что частенько славилась своим одурманивающим свойством. Они всматривались в долину под ними, как во что-то первобытное и очень древнее, и втягивали губами синеватый дым.
– Ваши сады Эку не мешало бы немного проредить, – предложил Гурдобан. – Так семена лучше выспевают.
В ответ Мирдо заулыбался, то ли от травки, которую курил, то ли от слов амийского друга.
– Мой ученик Сабис, – добавил он, – удобряет их помётом бетисов, что позволяет семенам расти большими и легко отделяться от корней.
– А мы поливаем их кровью ребузов [30] , – рассмеялся Гурдобан. – Но, похоже, и у нас, и у вас что-то идёт не так.
– Ох, ну уж от крови лесных синих ребузов точно, – подхватил Мирдо.
Он морщинистыми перстами расстегнул две пуговицы мантии у горла и благословенно вздохнул полной грудью.
– Совет ещё не знает, что нижние гроты полупустые, – слегка омрачился. – И если мы не соберём положенное в срок, то… – он помолчал, словно боясь представить исход всего этого, а потом закончил предложение другими словами. – Да поможет нам сила кэры, не оставляющая наши надежды.
30
Ребуз – свиноподобное животное тёмно-синего цвета, с яркими жёлтыми полосками на спине, обитающее в лесах Катиса и на просторах Сэйланжа. Взрослая мужская особь ребуза способна достигать восьмидесяти фунтов.
Торговец молча пожалел его, омрачив печалью глаза, ведь на плечи старика выпала непростая ноша нести ответ перед королевой, да что там говорить, перед всем кэрунским народом.
– Мы явно молимся не тем богам, – счёл добавить Гурдобан к той печали, что казалась в таком месте неуместной.
Окликнувший их возничий уважительно предложил своему господину последовать дальше, потому что небо над Салксом, кажется, было готово пролиться дождём. На что вельможи, вытряхнув пепел из своих курительных трубок, проследовали к повозке, на свои места.