Коронованный череп
Шрифт:
— Послушайте, — заскулил Иосия, чувствуя, что планы его рушатся один за другим. — Если я исправлю ситуацию, вы дадите мне доход в пять тысяч фунтов в год и позволите уехать из Англии?
— Да, — быстро произнес сэр Ганнибал, но Форд остановил его.
— Нет, — отрезал адвокат. — Вы немедленно расскажете правду о завещании и убийстве господина Боуринга, иначе я отдам вас Моргану.
— Только попробуйте! — решительно заявил Полуин.
— Дерика, — спокойно начал Освальд. — Поднимись по лестнице, там, на дороге, ты увидишь Анака
— Нет! Нет! — выкрикнул Полуин, увидев, что девушка и в самом деле собралась куда-то идти. — Я скажу все, что вы захотите!
— Тогда говори правду.
— Я знаю правду, — объявила Энн. — Этот человек с помощью шантажа заставил сэра Ганнибала взять его на работу.
— Он так и сделал, — в отчаянии проговорил господин Тревик. — А теперь…
— А теперь он будет с позором уволен, — объявила художница. — Вы много натерпелись, но теперь все неприятности закончатся.
— Только если вы станете моей супругой, моя дорогая, — улыбнулся ей старый аристократ.
Дерика вздрогнула в полутьме, прислушавшись к шуму над головой — это волны катали по морскому дну валуны.
— Мы что, собираемся сидеть тут весь день? — вмешалась Дерика. — Почему бы для начала не вытащить этого человека на свет божий, и уж тогда…
— Нет, нет! Я боюсь Моргана! — ахнул Иосия, судорожно хватаясь за руку Форда. — Позвольте мне рассказать все, что знаю, и спрятаться!
— Морган знает эту шахту так же хорошо, как ты, если не лучше, так что спрятаться не получится, — покачал головой адвокат, стряхнув его руку.
— Но тут я смогу устроить ему засаду, — с хитринкой в голосе проговорил негодяй. — Если я умру, он тоже умрет, и я не откажусь отправиться на тот свет вместе с ним.
В тусклом свете его мертвенно-бледное лицо выглядело ужасно. При взгляде на него обе девушки поежились. Желая как можно скорее закончить все эти разговоры, Форд хорошенько встряхнул своего пленника.
— А теперь расскажи все с самого начала, — потребовал он.
— В этом нет необходимости, — захныкал Полуин, потирая раненую руку. — Про Африку вы и так все знаете, хотя Тревик не рассказал и половины тех жутких дел, что мы там творили.
— Вы творили, — уточнил сэр Ганнибал. — Ты и Боуринг. Я не хочу знать ничего, кроме одного: зачем ты его убил?
— Да не убивал я его, — угрюмо сказал коротышка. — Хотя и очень этого хотел.
— Почему?
— Боуринг вышвырнул меня из фирмы. Он не хотел делиться ни со мной, ни с тобой. Не пойму, почему ты так печешься из-за его смерти. Ты же сам хотел его убить — я слышал, что ты сказал в тот день у себя в библиотеке.
— Откуда вы об этом знаете? — тут же спросила Дерика.
— Мне сказала мисс Уорри.
— Когда?
— Сразу, как только сэр Тревик с Боурингом вышли из библиотеки.
— Ага! — неожиданно воскликнул баронет. — Тогда-то ты и подложил череп в шатер гадалки?
— Да. Когда мисс Софи рассказала мне о вашей ссоре, у меня родилась идея. Когда-то
— Пф! — с презрением отозвался сэр Тревик. — И что же ему помешало?
— Я. Я тебя спас. Я рассказал Мулу, что настоящий убийца — Джон. Тогда Мулу направил Боурингу предупреждение: дескать, тот увидит череп своей жертвы трижды, и каждый раз будет в смертельной опасности, а на третий раз непременно умрет. Джон перепугался и до конца жизни страдал от страха.
— А как череп оказался у вас? — поинтересовалась мисс Энн.
— Мулу дал мне его вместе с определенной суммой денег и попросил подсунуть его Боурингу домой или в контору — куда угодно, где тот его непременно увидит. Я сделал это дважды, и оба раза Мулу удавалось устроить покушение на Боуринга. Скажу вам, Джон не на шутку перетрусил, шарахался от каждой тени, — посмеиваясь, добавил Полуин.
— Какая низость — травить своего бывшего товарища, — фыркнула Дерика.
— Мне за это заплатили, — с неприкрытой наглостью ответил Иосия. — К тому же я ненавидел Джона, ведь он надул меня на круглую сумму.
— Продолжай, — объявил Форд, не скрывая отвращения к своему пленнику. — Когда ты принес череп в палатку миссис Уорри, ты сказал ей, что все это значит?
— Да, я сказал ей, чтобы она нагадала господину Боурингу, что он умрет, прежде чем доедет до дома.
— Так, значит, это ты убил его!
— Говорю вам, не я!
— В твоей истории, Полуин, есть изъян, — заметил Освальд. — Что ты делал в доме с черепом, когда сэр Ганнибал встретил тебя на дороге, возле места преступления?
— Меня там не было, — быстро нашелся слуга. — Я же говорил, что находился по другую сторону холмов.
— Тебе всего-то нужно было подняться на холм и столкнуть камень.
— Может, и так, но я камень не сбрасывал. А что до того, как я оказался поблизости — так мопед есть не только у сэра Тревика.
— Никогда не знал, что у тебя есть свой мопед, — заметил баронет.
— Конечно, не знал, — глумливо ответил Полуин. — Я держал это в тайне, зато мог незаметно ездить на значительные расстояния. А когда кто-то увидел меня на мопеде, я говорил, что это твой. Когда ты меня догнал, я слез со своего, спрятал его за камнями и поехал в особняк Пенрифа на твоем.
— Но почему ты уехал из дома сразу после того, как подсунул череп в палатку гадалке? — озадаченно спросил Освальд.
— Чтобы выполнить пророчество миссис Уорри, — грубо заявил негодяй. — Я же не знал, что Тревик нагонит меня на нижней дороге. Но, с другой стороны, это было даже к лучшему, потому что окончательно все запутало и бросило на него подозрение. Я собирался убить Боуринга, потому что он оставил все деньги Тревику.