Коронованный наемник
Шрифт:
Но орк не тронулся с места. Он чувствовал, что бесшабашное безрассудство рыцаря – это уверенность смертника. Йолаф уже не пытался защищаться, в каждом его слове и движении слышалась хмельная свобода человека, долгое время жившего под гнетом тяжкого бремени и, наконец, сбросившего его.
– Йолаф, – проговорил он уже без всякого бешенства, ровно и твердо, – не забывайтесь. Вы похитили свиток – но это еще не конец. Вы зря вдруг почувствовали себя победителем. Вы теперь владеете тайной исцеления? Прекрасно. Ею владели многие. Но очень немногие вправду исцелились. И не забудьте главного. Мои войска стоят кольцом вокруг вашего города, где укрыто все, в с е население княжества, включая детей. Прежде я обещал пощадить мирных жителей. Но после вашей виртуозной выходки наш договор пошел ко всем балрогам, и мои обещания
Рыцарь медленно поднялся с пола. Кровь стекала из уголка рта, дыхание было рваным и поверхностным, но он выпрямился и, прихрамывая, пошел навстречу врагу.
– Сармагат, – отрывисто проговорил он, и отдающее безумством веселье исчезло из его глаз, делая их холодными и суровыми, – я долго был вашей марионеткой, я долго унижался, подчинялся вам, я утратил доброе имя и право на уважение соплеменников. Но все это время я шел к этому дню. Я мечтал о нем, ждал его, грезил им. И вот он пришел. День, когда я, наконец, могу сделать то, чего не мог сделать прежде.
Йолаф шагнул ближе и четко, раздельно произнес:
– Идите к Морготу, Сармагат, вместе с вашими угрозами и требованиями. Катитесь ко всем балрогам и будьте трижды прокляты.
Сказав это, рыцарь глубоко и блаженно вздохнул, как вздыхают истерзанные жаждой люди, оторвавшись от фляги с водой.
– Вы изволите грозить мне гибелью Тон-Гарта? Поэтично рассказываете о фазах луны? Так вот, друг мой. Помните ли вы историю о строптивом рыцаре? Я не успел в прошлый раз рассказать вам ее до конца. Все, что вы говорили о рыцаре – правда. Пожалуй, вы даже польстили ему во многом. Это рыцарь был паршивым вассалом, нерадивым братом и совсем уж незавидным женихом. Но одного у него не отнять, Сармагат. Этот непутевый вояка всегда был недурным стратегом. И сейчас, когда сам рыцарь уже почти закончил свой ухабистый путь, его верные соратники идут на Тон-Гарт, везя на подводах двадцать бочонков превосходной воды, выстоянной на Бервировых кристаллах в полнолуние. Они, конечно, знают, что по дороге на них могут напасть ваши псы, а потому догадайтесь, что плещется у них во флягах? – сделав короткую паузу, он просто добавил, – вот и все. Теперь я готов ко всему.
Сармагат молчал. А потом трижды медленно хлопнул в ладоши.
– Браво, Йолаф. Я впечатлен. Я даже, пожалуй, восхищен. Вы действительно сейчас почти положили меня на лопатки. Но у вас, и впрямь недурного стратега, есть один серьезный недостаток, друг мой. Вы до последнего не верите в чужую низость… Этому стоило бы научиться, Йолаф, и вы стали бы почти непобедимы. Жаль, что у вас не остается на это времени. А ведь вы сами так верно заметили в тот приятный вечер за дружеской беседой, что в вашем стане завелся мой шпион. Вы были правы, но уже не успели сделать верных выводов и принять мер. Ваши головорезы по-прежнему пьют эль и играют в кости. Они так и не узнают о том, что им пора выполнять ваш план. Ваше же оружие… Его более нет. Вы очень меня обескуражили кражей свитка, не скрою. Однако сейчас, пока мы с вами ведем этот занятный разговор, Таргис уже ищет следы любых живых существ, покинувших мое убежище за последние сутки. А вы же знаете, как мастеровит по части следов его Хорек. Странное имя для варга, верно? Поначалу я решил, что вы меня снова пытаетесь одурачить, но вы так уверены в себе, что я понял – вы и правда, ухитрились передать кому-то свиток. Что ж, тем лучше. Я настигну мерзавца, не сомневайтесь. И заодно узнаю, кто ваш проныра при моем штабе. А вы… Вам я не позволю умереть, мой отважный друг. Вы достойны иной участи. Сейчас вы вернетесь в темницу. Завтра же на рассвете я позволю вам, наконец,
Сармагат умолк, внимательно глядя в лицо рыцаря, но в обезображенных побоями чертах ничего не дрогнуло.
– Кто знает, – вкрадчиво добавил он, – быть может, через полгода вы смените Молота на посту моего личного варга. Бедняга уже немолод, а мне всегда нравились хищники темной масти.
Не дожидаясь реакции Йолафа, орк свистнул, и в зал вбежали двое часовых:
– Увести! – коротко рявкнул вождь и широким быстрым шагом покинул зал.
Хорек не зря был любимцем Таргиса и его бессменным скакуном. Уставшего Молота сменил другой зверь, гигант с бурой полосой на груди, а Таргис все так же мчался на жилистом вертком Хорьке, казалось, нимало не выбившемся из сил по пути в штаб. Он летел по следу, как почуявший кровь шакал, не сбиваясь, не плутая, будто прошедший тут всадник разматывал за собою невидимую нить.
Звериные тропы и устланные слежавшимся снегом прогалины уносились назад. Куда бы ни стремился похититель – он ехал не в Тон-Гарт. Вот впереди показалась темная полоса, широким зигзагом расчертившая снег – то был быстрый говорливый ручей, мелкий, но слишком резвый, чтоб зимняя стужа могла взять его в ледяной плен.
Хорек стремглав подскочил к берегу и вдруг резко остановился, едва не сбросив Таргиса наземь. Пометавшись по берегу, он надрывно и злобно завыл.
– Хорек потерял след, – напряженным тоном пояснил Таргис, – вор не дурак, ушел по ручью, а вверх или вниз по течению – неизвестно.
– Вот как? – Сармагат нетерпеливо ерошил мех на загривке скакуна, – а вор на коне, али на варге?
– На варге, господин, коня бы уж давно настигли, коню тропа нужна.
– Так в чем же загвоздка? – Сармагат сорвал перчатку и раздраженно стряхнул с плеч снежные комья, – вверх по ручью вон от той излучины русло на пять фарлонгов засыпано осколками кремня, варг там все лапы изрежет. Ему разве по берегу обойти, да следы лап уже отсюда видны бы были. Только вниз.
– Виноват, господин, – глухо ответил Таргис, направляя Хорька в воду.
Еще с полчаса преследователи неслись вдоль ручья по разные стороны, пока Хорек снова не возвестил, что почуял беглеца.
– Не уйдешь… – хрипло шептал Сармагат, понукая скакуна. Он чувствовал каким-то особым внутренним нюхом, интуитивным, едва объяснимым, что проклятый вор неподалеку. Мерзавец сильно их опередил, но он на усталом звере, он не может нестись так же быстро, как они. Еще не больше часа, и они его догонят…
Осталось позади болото, за ним – широкая поляна, и варги снова углубились в лес. Через несколько лиг Хорек снова взвыл, но теперь это был алчный вой торжества. Варги сорвались с прямой дороги и понеслись куда-то в чащу. Сармагат подобрался, высматривая впереди движение уходящего от погони врага. Еще фарлонг, еще… и звери вылетели на узкую длинную прогалину, ярко алеющую свежей кровью, протопившей в снегу неровные красные углубления. Посреди прогалины лежал выпотрошенный труп оленя, требуха была разбросана на несколько десятков футов окрест.
– Ублюдок, ублюдок!!! – взревел Сармагат, остервенело молотя хлыстом по собственному сапогу. Терпко пахнущая кровь перебила все следы, уведя варгов за ароматом свежей плоти, а рассыпанная по лесу требуха не позволяла зверям определить, в какую сторону ушел беглец.
Орк бушевал, наблюдая, как варги воровато подбирают со снега куски оленины, Таргис же молчал, сдвинув брови и взволнованно покусывая губу.
И вдруг Сармагат прекратил неистовство, швырнув хлыст в снег:
– Таргис, кто кроме орков ездит в этом княжестве на варгах?
– Не могу знать, господин, – уклончиво ответил тот, – я не уверен, что никто из сторонников Йолафа не перенял его умений, варги слишком удобные скакуны, чтоб не нашлось смельчаков. А ведь иногда варги получают раны или сбегают, и нет уверенности, никто ли их не вылечил или не поймал.
– Так… А может ли обычный человек обратить дикого варга в верхового зверя?
– Едва ли, – отозвался Таргис, – сразу после обращения они очень злобны, без умения к ним не подступишься, а позже совершенно дичают, и приручить их уже нельзя.