Короткий век блистательной империи

Широкорад Александр Борисович

1 августа 1904 г. поврежденный в бою с японцами крейсер «Диана» зашел в Ханой, а затем в Сайгон. Французские власти могли помочь русским морякам заправиться топливом, сделать небольшой ремонт и уйти на Балтику. Однако колониальные власти были больше заинтересованы в сотрудничестве с японцами, нежели в «верном союзнике Франции». Они начали тянуть время, а затем потребовали разоружения и интернирования «Дианы».

В 20-х гг. XX века Франция содержала в Индокитае 26-тысячный корпус. Главной французской военно-морской базой был Сайгон, где имелись большой и два малых сухих дока, а также большой плавучий док. Постоянно в водах Индокитая находились четыре миноносца, две канонерские

лодки и несколько вспомогательных судов. Периодически в Сайгон заходили французские крейсера.

Несмотря на все потуги Парижа, Индокитай по-прежнему оставался слаборазвитым регионом. Так, в 1921 г. ввоз в эту колонию составлял 363 млн. франков, а вывоз — 454 млн. франков.

«Несмотря на сравнительно незначительные цифры этой торговли, она далеко не вся еще принадлежала Франции; в этом отношении любопытные цифры дает портовая статистика, которая указывает, что в порта Индокитая в указанном году вошло судов:

 Таким образом, оказывается, что во ввозной морской торговле французский флаг занимает только около одной пятой всего тоннажа; его тоннаж оказывается меньшим ввозного тоннажа японского.

Главным предметом вывоза из Французского Индокитая являются продукты сельской промышленности, причем первое место тут занимает рис; рису принадлежит почти 70% всего вывоза колоний. Среди предметов ввоза главное место занимают текстильные фабрикаты, хлопчатобумажная и отчасти шерстяная ткани. Хлопчатобумажные ткани привозятся сюда в очень большом количестве из Англии.

То обстоятельство, что Франция сравнительно слабо эксплуатирует в хозяйственном отношении Индокитай в связи с тем, что Франция вообще слабо эксплуатирует и все остальные свои колонии, объясняется общим укладом вывозящей промышленности в метрополии, которая, производя главным образом предметы роскоши, нуждается в богатых покупателях, и фактически главными колониями Франции в этом отношении следовало бы считать такие богатые государства, как Соединенные Штаты и Англия: именно туда и направляется поток французских произведений. Французские же заморские колонии мало нужны для народного хозяйства метрополии.

Население Франции гораздо меньше зависит от ввоза съестных продуктов, чем население английских и японских островов. С другой стороны, французский капитал гораздо больше заинтересован непосредственно в европейском рынке и в водных путях Атлантики и Средиземного моря, чем в рынках отдаленных стран. Эти два обстоятельства предопределяют собою малую заинтересованность Франции в тихоокеанских делах.

Цифры подтверждают это обстоятельство с полной очевидностью. Из трех главных подразделений французского европейского ввоза первое место занимает ввоз во Францию сырья для промышленности (главным образом угля, стали, шерсти и пр.) на сумму почти в 17 000 млн. франков; второе место занимают фабрикаты на сумму почти в 10 000 млн. франков; и только третье и последнее место занимает ввоз съестных продуктов, которых Франция покупает несколько больше, чем на 8500 млн. франков. В Англии, наоборот, первое место занимает третья группа ввоза, т. е. группа съестных продуктов, которых страна покупает почти на 767 500 000 фунтов стерлингов [1 ф. стерл. = 25 зол. франкам]»^{38}.

Оценивая военный и экономический потенциал Франции в Индокитае, профессор военно-морской стратегии и выдающийся специалист в области разведки Борис Иосифович Доливо-Добровольский делает вывод: «Франция при этих условиях, конечно, не может быть

тихоокеанской державою и таковою действительно не является»^{39}.

Любопытны отзывы французов об аннамитах (вьетнамцах), приведенные Доливо-Добровольским. Так, французский генерал-губернатор Поль Думер писал: «Их всех национальностей дальней Азии самою интересною я считаю — аннамитскую. Аннамиты находятся в дальнем родстве с японцами и очень на них похожи. И те и другие очень умны, трудолюбивы и храбры. Аннамит в армии — прекрасный солдат; в деревне — он образцовый хозяин; в городе — отличный ремесленник».

Французский офицер Бернард, хорошо изучивший быт местного населения, с удивительной откровенностью говорит: «Французы и аннамиты взаимно презирают друг друга и ненавидят. Для аннамита француз — это жестокий и невежественный варвар. Для француза аннамит — это лукавый, нерадивый и коварный работник, которого исправлять можно только палкою и управлять которым можно лишь при помощи страха». Профессор Поль Жирбаль говорит, что «мы никогда не понимали аннамитов и аннамиты не понимали нас»^{40}.

В 1923 г. во Вьетнаме возникает Конституционалистская партия, выступавшая за реформу колониальных порядков и за предоставление стране статуса доминиона. В 1927 г. сформировалась Национальная партия Вьетнама, требовавшая уничтожения колониального режима.

В 1920-х гг. на политическом небосклоне Индокитая встает звезда Хо Ши Мина. Он родился 19 мая 1890 г. в семье сельского чиновника.

С 1900 по 1945 г. Хо Ши Мин сменил более ста псевдонимов, и, чтобы избежать путаницы, я везде буду называть его Хо Ши Мином.

В 1911 г. Хо завербовался матросом и под чужим именем отправился в Европу. Первым увиденным им европейским городом стал Марсель, который сами французы называли «городом контрастов». Посетив нищие кварталы города, Хо спросил приятеля-француза: «Почему вы не обеспечили и не просветили своих соотечественников прежде, чем "учить" нас?»

В начале 1919 г. работавший дворником во Франции Хо отправляет свое требование к Версальской конференции, так называемую «Тетрадь пожеланий вьетнамского народа». В ней он даже не заикался о независимости народов Индокитая, а лишь предлагал провести там вполне умеренные политические реформы. Тем не менее «Тетрадь...» произвела во французском обществе эффект взорвавшейся бомбы.

В том же году Хо вступает в ряды Социалистической партии Франции. В декабре 1920 г. в городе Туре открылся съезд Социалистической партии, на котором активно выступал Хо. Съезд закончился расколом партии. За резолюцию Марселя Кашена о присоединении к Коминтерну проголосовало 70% участников съезда, после чего правые и центристы покинули съезд.

И вот 30 декабря 1920 г. группа участников Социалистического съезда устроила Первый съезд Французской коммунистической партии (ФКП). Надо ли говорить, что товарищ Хо был среди них.

В 1923 г. по приглашению Коминтерна Хо отправился в Москву. В 1925 — 1927 гг. Хо работал переводчиком в советском консульстве в Кантоне (Китай). Там же он основывает в 1925 г. «Товарищество вьетнамской революционной молодежи» — первую вьетнамскую марксистскую организацию.

В марте 1929 г. члены «Товарищества вьетнамской революционной молодежи» создают в Северном Вьетнаме первую коммунистическую группу. В этом же году возникают другие группы.

3 февраля 1930 г. при активном участии Хо в Гонконге проводится конференция, на которой происходит объединение различных коммунистических групп и основание Коммунистической партии Вьетнама («Вьетнам конг шан данг»).