Короткое правление Пипина IV
Шрифт:
— Я хотел бы еще поговорить с Тодом, — сказал король. — Доброй ночи, дорогой дядюшка. Спустись вон по той лестнице в углу и постарайся не встречаться с придворными. Попробуй прокрасться через сад. Угости охранника сигареткой.
Когда дядюшка Шарль ушел, Пипин приподнял край одеяла и выглянул в окно. В ночной темноте квакали лягушки. В прудах плескались карпы. Несчастного дядюшку тащил по дорожке, схватив под локоть, престарелый маркиз, во весь голос оравший что-то дядюшке в ухо.
Король, вздохнув,
— Жуткий пессимист. Представляете, он так и не женился. Говорит, всякий раз, когда уже знал женщину достаточно хорошо, чтобы на ней жениться, понимал, что жениться уже, собственно, незачем.
— Он хитрец, ваш дядюшка. Но он на самом деле не хочет разворачивать бизнес. Пришлось обещать ему, что всю работу возьму на себя, а его, Боже упаси, не буду трогать и тревожить
Король поправил край одеяла, висевшего на окне.
— Рамы старые, рассохлись. Дует. Мари одеял на окнах не терпит, а я все время мерзну.
— Советую использовать пластик. Есть такая замазка, под дерево, отличная вещь.
— Новая замазка в старом доме… Кстати, это одна из причин, в силу которых я попросил вас задержаться. Знаете, я как-то смутно помню нашу последнюю встречу.
— Но, сэр…
— Мне было очень приятно. И даже полезно. Если не ошибаюсь, вы прочли мне лекцию об американских корпорациях.
— Сэр, я в этом не очень смыслю, но наша семья, так сказать, и есть корпорация.
— Понимаю. Ваше правительство, ваша демократия — это, по сути, система сдержек и противовесов. Так?
— В общем, да.
— А внутри этой структуры существуют ваши гигантские корпорации, которые тоже фактически являются частью правительства. Не так ли?
— Я не совсем про это говорил, но, если по думать, так оно и есть. Вы, вижу, зря времени не теряли.
— Спасибо. Я действительно стараюсь даром времени не тратить. Ваши корпорации придают правительству, если так можно выразиться, гибкость, способность быстро приспосабливаться, верно? Я имею в виду, что политику корпорации можно быстро менять, скажем, по приказу главы совета директоров корпорации, не консультируясь со всеми держателями акций, — если подразумевается, что приказ этот отдан ради блага и прибыли акционеров?
Тод удивленно посмотрел на короля:
— Теперь понимаю, к чему вы клоните, сэр.
— И каким образом глава может отдать такой приказ и добиться его исполнения?
— Думаете, у вас получится лучше, если изберете карьеру главы корпорации вместо королевской?
— Возможно. Так какова же процедура?
— Погодите малость, дайте-ка подумать… Когда планируются большие перемены, глава должен заручиться согласием членов совета. Если совет не согласен, приходится собирать акционеров.
— С согласием у нас плохо. Если хоть у кого-то мнения
— Понимаете, сэр, каждый член совета представляет столько-то процентов акций. Акционеры дают ему доверенности на право голосовать вместо них. Если миром договориться не удастся, совет голосует по доверенностям от акционеров. За кем больше акций, тот и выигрывает. Если дело касается профсоюзов, то их голос тоже приходится принимать в расчет.
— М-да. И это даже если предложение сулит явный выигрыш?
— Да, сэр. Можно сказать, в этом случае — особенно.
Король вздохнул:
— Все-таки ваши корпорации слишком похожи на обычное правительство.
— Я все же сказал бы, сэр, не совсем. Кто держит акции, тот и музыку заказывает. У нас все они в семье. Помните наш разговор о про даже титулов в Америку?
— Смутно.
— Вот где деньги! — воскликнул Тод. — Сэр, вот возможность решить проблему доверенностей и голосов! Положитесь на меня! Да за рыцарское звание я добуду не меньше сотни тысяч зеленых. Готов поспорить: за герцогский титул можно просить сколько угодно, оторвут с руками!
Король предостерегающе поднял палец.
— Погодите, сэр, — взмолился Тод. — Вы только послушайте: я впишу в патент, что доверенность остается за вами. Это ж куда лучше, чем делить акции. Продавцы роскоши «Нейман — Маркус» за нас с вами станут горой, ручаюсь вам. Наши титулы потянут больше, чем все «Оскары» и «Мисс Америки» вместе взятые.
— А вы не боитесь, что это, как бы сказать, разбазаривание активов?
— Да нет же! Не разбазаривание, наоборот! Это вроде повторной эмиссии акций. Доверим промоушен кому-нибудь типа Билли Роуза, он как раз ищет проект пограндиознее.
Король задумался. Потом вдруг рассмеялся:
— Да уж! Подумать только: я, Божьей милостью Пипин Четвертый, король Франции, могу нормально поговорить только с богатым мальчишкой-туристом и монахиней, проведшей полжизни на сцене варьете.
— Сэр, — спросил Тод осторожно, — ваш дядя Шарль говорил, что вы ходили по городу переодетым. Это правда?
— Это было ошибкой, — ответил король. — Когда я приезжал к вам, меня никто не узнал. А когда стал надевать кепи, клеить усы, нацепил табличку… это было ошибкой.
— Зачем же вы это делали, сэр?
— Я думал, неплохо было бы получше узнать Францию… Вы заметили, сейчас к реставрации относятся уже далеко не так, как раньше.
— Вроде да. Я слышал, что говорят в кафе.
— Я тоже.
— Знаете, сэр, — вдруг сказал Тод, — меня тревожит мой старик. Очень тревожит.
— Он что, заболел?
— В некотором роде. У него титульная лихорадка. И кто бы мог подумать!
— Против нее иммунитета нет ни у кого. Ни у вас, ни у меня.